Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь
Шрифт:
Она его запомнила из-за красоты: он был высокий и сильный, говорила она, с блестящими, как у черного тюленя, волосами и с глазами, как у кошки. Пока он шел по коридору, девица им любовалась, поэтому заметила, что у дверей во двор он встретил какую-то женщину в черном с головы до ног и в плаще с капюшоном.
– А кто такой черный тюлень? – спросила я.
Алек опять скосил на меня свой сощуренный глаз.
– У англичан он зовется как-то иначе. Так вот, вскоре после этого происшествия и даже после того, как стала известна правда, в деревне стали поговаривать, что Элен Маккензи затащили в море и она стала жить с тюленями. Знаете сказку о том, что черные тюлени,
Некоторое время так все и было, потому что никто не понимал, где и что искать. Но даже самым лучшим охотникам иногда приходится заворачивать к крестьянским жилищам, чтобы попросить щепотку соли или кружку молока. И в результате до Леоха добрались известия о сбежавшей паре – ведь Элен Маккензи была девушка заметная.
– Волосы словно огонь, – мечтательно протянул Алек, наслаждавшийся теплом и массажем. – Глаза как у Колума, серые, черные ресницы. От красоты ослепнуть можно, как от молнии. Высокая, выше вас. А лицо такое белое, аж глазам больно. Я потом узнал, что они с Брайаном встретились на собрании, глянули разок друг на друга и сразу поняли, что жить порознь не сумеют. Составили план и улизнули прямо из-под носа Колума Маккензи и трехсот гостей.
Алек снова засмеялся, о чем-то вспомнив.
– Наконец Дугал нашел их: они жили у одного крестьянина на границе земель Фрэзеров. Брайан и Элен подумали, что уладить дела можно только одним способом: скрываться, пока Элен не забеременеет и беременность не станет явно заметна, чтобы никто не сомневался, от кого ребенок. Тогда Колум вынужден будет благословить их брак, нравится ему это или нет, а ему, конечно, не нравилось… Скажите, когда вы путешествовали с Дугалом, не приходилось ли вам видеть на его груди шрам?
Я его видела, тонкую белую линию, шедшую от плеча до ребер, через область сердца.
– Это работа Брайана? – спросила я.
– Нет, Элен, – ответил Алек. – Чтобы не позволить Дугалу, как он хотел, перерезать горло Брайану. На вашем месте в разговоре с Дугалом я бы об этом не вспоминал.
– И не подумаю.
К счастью, план удался: когда Дугал их нашел, Элен была уже на шестом месяце.
– Вокруг этого много накрутили, – рассказал Алек, – одних писем с ругательствами обе стороны написали чертову кучу, но наконец все пришли к соглашению, и за неделю до родов Элен с Брайаном получили во владение дом в Лаллиброхе. Накануне они обвенчались, – добавил он, – и Брайан перенес Элен через порог уже как жену. Потом рассказывал, что, когда взял ее на руки, чуть не надорвался.
– Вы так говорите, будто неплохо их знали, – сказала я, завершив массаж и вытирая полотенцем масляные руки.
– Так я и знал, – в полусне отозвался Алек, совсем разомлевший от тепла.
Единственный глаз закрылся, с лица пропала недовольная мина, из-за которой старик выглядел таким грозным.
– Понятно, Элен я прекрасно знал. С Брайаном познакомился
Он утих, глаз окончательно закрылся. Я прикрыла простыней распростертое тело и тихонько вышла, оставив старика поспать у очага.
Оставив спящего Алека, я отправилась наверх к себе, где обнаружила Джейми приблизительно в том же виде, что и старика. В дождливый хмурый день было не так уж много домашних дел, которыми можно заняться; будить Джейми я не хотела, дремать вместе с ним тоже – следовательно, у меня оставался выбор между чтением и вязанием. Способности к последнему правильнее всего было определить как «ниже среднего», поэтому я решила взять из библиотеки Колума какую-нибудь книгу.
Из-за особенностей принципов архитектуры, положенных в основу замка Леох, – полного неприятия прямых, – лестница, которая вела в покои Колума, дважды поворачивала направо, причем каждый поворот обозначала небольшая площадка. На верхней площадке обычно дежурил слуга, по первому знаку готовый убежать по какому-нибудь поручению или помочь господину, но в тот день слуга отсутствовал. Сверху слышались чьи-то голоса; может быть, Колум позвал слугу к себе. Я задержалась у дверей, раздумывая прилично ли войти.
– Мне всегда было известно, что ты дурак, Дугал, но я не подозревал, что ты такой идиот.
В речи Колума, с детства находившегося в обществе наставников и не использовавшего слова, присущие его младшему брату в боях и при общении с простолюдинами, как правило, не слышался сильный шотландский акцент, присущий Дугалу. Но сейчас она потеряла налет образованности; оба брата, казалось, говорили одинаково низкими, сердитыми голосами.
– Такое поведение простительно в двадцать, но ведь тебе, слава богу, уже сорок пять лет!
– Ну, ты вряд ли можешь рассуждать об этом со знанием дела, правда? – издевательски отозвался Дугал.
– Именно, – зло проговорил Колум. – Я довольно редко благодарю Господа, но, похоже, он поступил со мной милосерднее, чем мне казалось. Сколько я в жизни слушал, что, когда у мужчины торчит стручок, мозги перестают действовать, и сейчас близок к тому, чтобы поверить в подобное.
С громким скрежетом ножек по каменному полу протащили кресло.
– Если братьям Маккензи, – продолжал Колум, – на двоих выпал один член и одни мозги, то я удовлетворен своей долей имущества!
Мне стало понятно, что третий участник в этом чрезвычайно личном разговоре совершенно не нужен, и я тихо отошла от двери, чтобы идти вниз.
И тут же остановилась, заслышав шелест чьих-то юбок на нижней лестничной площадке. В мои планы не входило, чтобы меня застали подслушивающей у двери кабинета Колума. Одну из стен широкой верхней площадки сверху донизу покрывал гобелен. Из-под него будут торчать ноги, но деваться некуда.
Спрятавшись за гобеленом, как крыса, я могла только слышать: сначала кто-то медленно поднимался по лестнице, затем он приблизился к двери и, разобрав, что беседа братьев Маккензи конфиденциальная, отошел к дальнему краю площадки.
– Нет, – куда спокойнее сказал Колум. – Конечно, нет. Эта женщина – ведьма, колдунья, все в таком роде.
– Да, но…
Брат резко прервал Дугала:
– Я же сказал: это мое дело. Не волнуйся, братец, я устрою все так, чтобы с ней все было подобающим образом. – В голосе Колума послышалось некоторое раздражение. – Я тебе так скажу. Я написал герцогу приглашение поохотиться на оленей в наших угодьях над Эрликом. С ним отправлю Джейми. Если герцог сохранил к нему доброе расположение, то, может…