Чужеземные тропы, незнакомые моря
Шрифт:
Треть любого дохода принадлежала верховному правителю ацтеков и поступала в его сокровищницы и склады; сильная регулярная армия была готова подавить возможный мятеж. Но еще более жестоко угнетали суеверный и невежественный народ жрецы. Вплоть до испанского нашествия существовал у ацтеков культ человеческих жертвоприношений. Жестоких богов можно было умилостивить только кровью, и жрецы исправно служили своим богам. Повсюду в стране возвышались мощные ступенчатые пирамиды храмов, на верхних площадках которых причудливому, измазанному кровью идолу приносили в жертву еще живое пульсирующее человеческое сердце жертвы.
Однако наряду с такой каннибальской, варварской религией, навязанной запуганному
Такова была страна ацтеков, когда в 1518 году в нее вступили испанцы под командой Грихальвы. Вначале они были приняты дружески и богато одарены, но, когда выяснилось, что чужеземцы намерены продвинуться дальше в глубь страны, индейцы стали проявлять недовольство. Конечно, разведывательная служба могущественного Монтесумы немедленно сообщила о высадке белокожих бородатых пришельцев, но он почему-то не счел нужным мобилизовать армию. Это удачное для испанцев обстоятельство объясняется, пожалуй, удивительной легендой, предсказавшей возвращение кроткого бога Кецалькоатля — покровителя этой страны: он должен был прийти с востока… [221]
221
Кецалькоатль (Пернатая змея) — в ацтекской мифологии бог четырех ветров, бог знания, часто связывался с востоком в качестве бога утренней звезды Венеры, изображался бородатым гигантом с выступающей нижней частью лица. Кроме того, в хрониках и мифах повествуется о Кецалькоатле как о великом царе, принесшем от юкатанских майя культуру тольтекам (предшественникам ацтеков в долине Мехико) и удалившемся на восток, с тем чтобы впоследствии возвратиться вновь к своему народу и устроить царство справедливости на земле. Его прихода с нетерпением ждали как сами ацтеки, так и многие покоренные ацтеками племена.
«Кецалькоатль, бог ветров, возвратился снова. Он в бурю приплыл с востока на больших белокрылых кораблях. Люди на них белолицы, их мечи и кольчуги серебряны. Они извергают смертельные молнии из гремящих облаков. С ними страшная стая четвероногих, быстрых, как ветер, чудовищ, и устоять против них не может никто!»
Такую весть несли быстроногие гонцы далеко в глубь страны. Среди угнетенных народов, веровавших в возвращение светлого бога Кецалькоатля и в счастье, которое он несет с собой, вспыхнула надежда. Властителя же, опасавшегося за свою богоподобную власть, охватило смятение. Мистический страх, нерешительность сковали его действия, и он боялся открыто выступить против «белых богов». День и ночь на вершинах пирамид жрецы Теночтитлана всматривались в судороги жертвенных сердец, пытаясь определить волю богов или отыскать среди созвездий какое-нибудь знамение.
Грихальва узнал то, что ему было нужно, и повернул обратно. Знамя похода поднял на Кубе новый человек…
Эрнандо Кортесу минуло 34 года, когда Диего Веласкес, наместник короля на Кубе, обратил внимание на неуемную энергию молодого пехотного капитана и поручил ему возглавить поход в сказочные и далекие новые земли. И Кортес выполнил свою задачу, покрывшую его славой и позором. Вот эта история.
…В начале века Кортес, студент права в Саламанке,
Кортес оказался как раз тем человеком, который мог собрать под свои знамена пеструю толпу ландскнехтов — обнищавших гидальго, матросов и колонистов, чтобы, следуя маршрутом Грихальвы, попасть в страну ацтеков.
Когда Веласкес увидел, с какой быстротой Кортес собрал готовую к отплытию боеспособную эскадру, оснащенную огнестрельным оружием, амуницией и провиантом, и как все больше и больше людей стекается под его знамена, интриган-наместник пожалел о своем выборе. Но было уже поздно. Приказ о разжаловании настиг Кортеса, когда корабли тронулись в путь.
Итак, 18 февраля 1519 года от берегов Кубы навстречу своему темному будущему ушла в море флотилия авантюриста-конкистадора. Он был вожаком шайки проходимцев, которых могла сцементировать и сдержать в повиновении только непреклонная воля атамана.
На одиннадцати кораблях было 110 моряков, 553 добровольца (из них 32 арбалетчика и 15 мушкетеров), 16 всадников и 10 небольших пушек. Первая стычка с индейцами произошла в районе устья реки Табаско. Здесь испанцы со своей превосходящей военной техникой одержали первую победу над многотысячным войском противника.
В знак подчинения индейцы подарили испанцам, помимо золота и провианта, еще и 20 женщин, среди которых выделялась своим умом и красотой знатная ацтекская девушка Малиналь. Проданная матерью в рабство к индейцам табаско, донья Марина, как ее назвали при крещении испанцы, испытывала жгучую ненависть к своему племени. И Кортес сумел это использовать. Ее советы и услуги в качестве переводчицы в самых щекотливых ситуациях были просто неоценимы. Помогли Кортесу, хотя он этого и не подозревал, также и легенда о Кецалькоатле и пророчества жрецов.
Сообщение о легкой победе белых людей над сильной армией табаско вызвало смятение в столице ацтеков Теночтитлане (Мехико). Больше сомневаться было нельзя: стало ясно, что на извергающих огонь «домах» вдоль берега плыл не кто иной, как сам разгневанный бог Кецалькоатль. Да ведь и в старых пророчествах тоже было записано, что этот бог должен возвратиться в определенный год ацтекского календаря, и этот год уже наступил. В пророчестве якобы был даже указан день, когда произойдет это страшное событие. И вот владыка и его жрецы, ежечасно получавшие сообщения о действиях таинственных чужеземцев, ждали, когда сбудется эго древнее пророчество.
В страстной четверг 1519 года испанские суда бросили якорь у небольшого прибрежного острова в районе, где расположен нынешний город Веракрус. На следующий день, в страстную пятницу, небольшой отряд испанцев уже высадился на материк. И тогда последние маловеры из окружения Монтесумы окончательно убедились в том, что имеют дело с Кецалькоатлем, потому что страстная пятница совпала с упоминаемым в легенде календарным днем. Это последнее окончательно вывело из равновесия запутавшихся в мистических представлениях ацтеков. Будучи убежденным, что любое сопротивление бессмысленно, Монтесума попытался подарками убедить разгневанного «бога» уйти.