Чужие ботинки и платье из светлячков
Шрифт:
– Он такой умный, – фей с уважением посмотрел на Дядю А.
– Притворяется, – чмокнула Алиса собаку в нос.
– Слушай, а зачем вам к вальдшнепу? – спросил Антон.
– Это долгая история, но если ты никуда не торопишься…
И Алиса рассказала фею то, что ей было известно.
– Понятно, – сказал Антон. – Хотя, если честно, ничего не понятно. Почему вас так все это заботит? Это даже не ваш мир.
– Не знаю. Просто кажется, что так надо, – задумчиво ответила Алиса.
– Ее так воспитали. Родители, бабушки, дедушки,
– Прекрати, Дядя А! Сейчас я тоже стану немножко крокодилом! Зачем ты про родителей вспомнил?
– Больше не буду. И кстати, Антон, одна из наших задач – вернуться домой. И в этом, надеемся, вальдшнеп нам тоже поможет.
– Я тоже надеюсь. Только хочу сказать, что насчет феек вы ошибаетесь. Они в этой истории никак не замешаны. Им, то есть нам, наоборот, скучно, когда все спят. Вредничать совсем неинтересно. Ну, насыплешь кому-нибудь в компот соли, а он спит и спит… Никакого удовольствия.
– Еще можно лицо кому-нибудь зубной пастой разрисовать, но тоже надо, чтобы человек проснулся, а иначе неинтересно будет, – добавила Алиса.
– Алиса Денисовна! Не о вашем ли хорошем воспитании я только что говорил? – с укоризной сказал Дядя А.
– Не волнуйся. Шучу. Да и зубной пасты у нас с собой нет. И вообще нам идти пора.
– Ну да. Мне тоже. – сказал Антон и замолчал.
– А может, с нами пойдешь? – нарушила молчание Алиса.
– А можно?! – радостно отозвался фей, но тут же осекся: – Нет, я не могу. Мне надо вредные дела делать – от девяти до одиннадцати. Или больше. Я запутался уже.
– Пойдем! Вредные дела будем делать вместе. Я, знаешь, какой специалист по вредным делам! Кстати, ты прямо сейчас можешь сделать одно, вредное-превредное. Хочешь?
– Хочу, наверное. А какое?
– Угадай, что больше всего на свете не любит Дядя А? Не выносит просто? – спросила Алиса, и Дядя А насторожился.
– Не знаю, – ответил фей. – Может, зубную пасту?
– Это тоже, но больше всего на свете Дядя А не любит, когда его гладят по спине и чешут за ухом, – Алиса подмигнула псу. – Правда, Дядя А?
– Р-р-р, – зарычал пес.
– Вот видишь, даже слышать ничего об этом не хочет!
– Ну… Мне кажется, это опасно, – засомневался Антон.
– Да, опасно! Но делать опасные вредные дела – для фея гораздо почетнее. Одно опасное можно за два обычных засчитывать. Мы попросим Дядю А потерпеть. Дядя А, потерпишь?
– Постараюсь. – с угрюмым видом сказал Дядя А.
– Или ты боишься? – спросила Алиса фея.
– Ничего я не боюсь! Только, когда кусаются, немножко боюсь. Он точно не укусит?
– Точно. Давай, смелее!
Мальчик осторожно протянул руку к собаке, погладил по спине, почесал за ухом, еще погладил, уже увереннее. Дядя А зажмурил глаза и завилял хвостом.
– Дядя А! – зашипела Алиса. – Хвостом не виляй так откровенно! Все испортишь!
– Что не так с хвостом?! – испуганно спросил фей.
– Виляет. Сердится значит. Хватит,
– Ладно, – мальчик убрал руку со спины собаки и улыбнулся. – Такое вредное дело мне понравилось.
– Позже можем повторить. Сейчас успокоюсь немножко. Еле вытерпел. Р-р-ррр! Но ради благого, вернее, вредного дела, я готов идти на любые жертвы! – сказал пес и тяжело вздохнул.
– Ну, что, идем к вальдшнепу? Ты с нами? – спросила Алиса.
– С вами! Полетели! – радостно отозвался фей и взмыл вверх…
– А ты тот еще артист, Дядя А. Мне кажется, у тебя в родне тоже без вредных феек не обошлось, – улыбнулась Алиса псу и потрепала его по загривку.
День близился к своему завершению, друзья шагали по тропинке, и, хотя у них не было ни припасов, ни палатки, это их пока не беспокоило. Погода стояла по-летнему теплая, охапка сорванной травы и бок Дяди А в качестве подушки позволяли Алисе вполне комфортно переночевать в лесу, а есть почему-то совсем не хотелось…
Глава 10
Утром следующего дня Роза, Анфиса и Марго находились около норы Зловредного Ехидны. И слово «около» совсем не означало «близко». Фейки располагались на расстоянии метров пятнадцати от входа в нору, и за последние полтора часа это расстояние сократилось всего лишь на пару шагов. Феек можно было понять – страшно. От Зловредного Ехидны еще никто не возвращался. Так все говорят.
Никто, конечно, при этом не приводит конкретных примеров – вот, мол, хомяк Николай на прошлой неделе пошел к Зловредному Ехидне и не вернулся, а не далее как три дня назад фея Генриетта Петровна также не сумела избежать этой участи.
Возможно, к Зловредному Ехидне вообще никто никогда не ходил, но если все говорят – значит, доля правды в этом есть. А в данном случае даже доля правды – это уже о-о-очень страшно.
Пугала и полная неизвестность относительно внешности Ехидны. Версий, одна страшнее другой, было много, но если кто-то его и видел, то, как известно, не вернулся, и никакой информации – рост, вес, особые приметы – передать не смог. Однако все сходились в одном – нора Ехидны – это не просто нора, а самый настоящий лабиринт, и выбраться оттуда никому еще не удавалось.
А феечки, между тем, решительно продвинулись вперед. Вернее, подтолкнули трусиху Розу, а чтобы она не вернулась, Марго с Анфисой подперли ее собой.
– Роза, ну ты же сама видишь – никаких обглоданных костей около норы не валяется. Нечего бояться!
– Ага, нечего! Он, может, кости в нору утаскивает и там обгладывает. Ему в домашнем уюте приятнее кости обгладывать.
– Но ведь должны быть какие-то следы борьбы – помятая трава, поваленные деревья, царапины, синяки…
– Синяки, царапины! О, нет! – Роза предприняла попытку упасть в обморок, но подруги ее вовремя подхватили и заодно продвинули еще на полметра вперед.