Чужие грехи

Стюарт Энн

И куда их занесло, черт возьми? Впрочем, так ли ей важно это знать? И куда они направятся теперь? Найдут ли они то, что её интересует?

Энни опустила голову и посмотрела в раковину. По стенке полз таракан, и она подумала, стоит ли его давить. Решила, что не стоит — за последние несколько дней смерть и без того собрала богатую жатву. Пусть уж Джеймс убивает, коль скоро он — охотник.

Она вновь задумалась об отмщении. По мере того, как росла её убежденность в том, что Уина убили, жажда мести становилась все сильнее. Кто-то намеренно

убил его, её самого дорогого и любимого человека, идола и наставника, светоча её очей. Кто-то оборвал его жизнь в самом расцвете лет, и Энни готова была отдать все, чтобы узнать: кто и почему?

Нет, ей вовсе не обязательно брать орудие возмездия в свои руки. Отомстить за Уина сможет и Маккинли. Найдя человека, который убил Уина Сазерленда, он его уничтожит. И тогда Энни сможет спать спокойно.

Но она не успокоится, пока не услышит все ответы.

— Как много ей известно? — спросил Мартин шепотом, чтобы не услышала Энни.

— Предостаточно. Чересчур много.

— Она знает, что случилось с её отцом?

— Только то, что его убрали.

— А знает — за что?

Их взгляды встретились. Вслух это никогда не обсуждалось, но у Джеймса сомнений не было: Мартину известно не меньше, чем остальным. Если Джеймс был старейшим протеже Уина, то Мартин — самым любимым.

Порой Джеймс даже ревновал Уина к Мартину. Уин вылепил из Мартина именно то, что хотел. Когда стало ясно, что Джеймс никогда не посвятит себя делу Уина целиком, тот стал готовить себе преемника в лице Мартина. Был согласен не только передать ему свой пост, но и доверил главное свое сокровище — Энни.

В итоге Мартин выжил. А от Джеймса осталась только пустая бездушная оболочка.

— Нет, — ответил Джеймс. — Не знает.

— Но ты собираешься ей рассказать?

— По-твоему, я похож на сумасшедшего? С какой стати мне ей это рассказывать?

— Потому что ты обладаешь извращенным представлением о чести. Мне ли тебя не знать, Джеймс. Пусть тебя и зовут доктором Смерть, но в глубине души ты остался человеком. Признайся, тебя ведь порой тянет на исповедь?

— Я уже тридцать лет не был в церкви.

— Да, и Энни — не Пресвятая дева. Но это вовсе не означает, что ты не способен совершать безумные поступки. Пойти на самопожертвование, например.

— Это будет означать смерть для Энни.

— Ну и что? Ты найдешь для неё подходящее оправдание. Ты ведь отправил Мэри Маргарет на тот свет, не правда ли? А с Энни ты успел переспать?

Джеймс уже почти забыл, насколько циничным может быть его друг. Эта черта Мартина не нравилась ему больше всего. Но, с другой стороны, она же делала Мартина столь незаменимым для него и для его целей.

— Нет.

— А почему? Сам знаешь — нет лучше способа привязать к себе женщину, чем трахнуть её. Подчинить себе эмоционально и физически. Ты ведь не из тех, кто прислушивается к голосу совести — ты поступаешь так, как диктует необходимость. Так

почему же тогда ты до сих пор не переспал с ней?

Джеймс повернул голову и посмотрел на Энни. Она стояла возле раковины и глядела в грязное окно; волосы, которые она так и не расчесывала после сна, падали на прямую спину. Джеймс не собирался объяснять Мартину, насколько велико его желание обладать Энни.

— Может, я для тебя её берег, — с усмешкой промолвил он. — Ждал, пока ты появишься. Ты ведь своего не упустишь.

— Это точно. И я не брезглив — я готов, если ты не против, воспользоваться любыми твоими объедками. Разумеется, до Мэри Маргарет ей далеко — та по части выкрутасов кому угодно сто очков вперед дала бы. Но и Энни, следует воздать ей должное, в постели — не просто бревно. Так что, прояви она встречное желание, я бы с удовольствием возобновил наши отношения.

«Не просто бревно». Чертовски мерзкая характеристика. Джеймс заставил себя ухмыльнуться.

— Что ж, Мартин, тогда тебе и карты в руки, — произнес он. — К тебе она привычна. Возможно, так будет легче для нас всех.

Но Мартин покачал головой.

— Дело вовсе не во мне. Это ведь Энни настояла на том, что мы должны расстаться. Вдобавок меня она не боится. И уж тем более — не так, как тебя. Ты всегда, если хотел, оставлял у людей неизгладимое впечатление. — Внезапно он покачал головой и рассмеялся. — Забавно было бы нас со стороны послушать. Можно подумать, будто мы обсуждаем, кому из нас идти на эшафот. Нет, Джеймс, если бы это зависело от меня, я бы с удовольствием принял твое предложение. Но главное сейчас — спасти ваши жизни, а тебе будет легче это сделать, если ты подчинишь себе Энни.

— Думаю, что мне это вполне по силам, — спокойно сказал Джеймс.

— Тебе только нужно найти к ней верный подход, — продолжил Мартин, не обращая внимания на очевидную неохоту Джеймса продолжать разговор на эту тему. — Она невероятно стеснительна. Сексом занимается исключительно в темноте, да ещё и в ночной рубашке. Обалдеть можно! В противном же случае она просто лежит как бревно, и расшевелить её невозможно. Виноват тут, конечно, Уин. Не знаю, сам ли он вбил ей в голову эти пуританские привычки или кого нанял, но постарался на славу.

— Ну как, закончили решать судьбы мира? — послышался голос Энни. Она смотрела в их сторону и говорила громко, стараясь перекричать радио.

— Уже скоро, — жизнерадостно провозгласил Мартин. — Будь любезна, сваргань нам завтрак.

Свирепый взгляд, которым Энни удостоила Мартина, был настолько красноречив, что Джеймс, сам того не ожидая, испытал злорадное удовольствие. И тут же встревожился. Уж слишком не по душе ему была даже мысль о том, что Мартин снова переспит с Энни. Пусть даже в темноте и под простынями. Все это настолько ему не нравилось, что поневоле заронило в душу недоверие по отношению к единственному человеку в организации, на которого он ещё мог положиться.