Чужие игры
Шрифт:
Старшина удивленно посмотрел на него, но потом понял, что тот имел в виду.
Валентин мрачно усмехнулся, вперив взгляд в унылый пейзаж, залитый желто-красным солнцем.
– Ну и что у нас с планом действий? – напомнил Николай.
– Ну да… – Валентин потер виски и шумно выдохнул. – Да, надо действовать. Промедление смерти подобно, как говорил, по-моему, Суворов. Попробуем рассуждать дальше. Значит, имеем могущественную расу неких Злобных, устроивших нам Катастрофу. И по истечению четырёх лет в районе деревни Крюковка появляется таинственная Арка, ведущая в чужой
Шорин не слишком энергично, но кивнул. Планы, пусть и не слишком конкретные – это уже хорошо, ведь бездействие и неопределенность измотают и загубят даже самого сильного и закаленного обстоятельствами человека.
– Хм, это всё понятно, допустим… – Шорин призадумался, старательно обтирая шею уже не слишком чистым платком. – Но что, если Арка больше вообще не заработает – может и такое быть, верно? Делать-то что? И как быть с «жуком»? Как…
– Знаешь, а надо захватить этот агрегат! – перебил его Остапенко. – Да и на УАЗике мы долго не проездим. Сколько у нас осталось бензина?
– Километров на двести пятьдесят или около того.
– М-да, двигаясь по такой пересеченной местности да на жаре – и двухсот не будет. А «жук», похоже, машина прыткая – помнишь, что дед про него рассказывал?
– Да как она может так быстро двигаться? Ни колес, ни гусениц, одни лапы по описанию! Скорость у такой машины не может быть высокой!
– Ты не прав. Ясно, что технология черных, – Остапенко зло сплюнул, – ушла намного дальше земной. Значит, и их агрегат, тем более, как я понимаю, военного назначения, совершеннее, чем любая таратайка в нашей Зоне! Но догнать их надо!
– В авантюру лезем, – неодобрительно произнес Николай и возмущенно засопел. – Да они уже смотались отсюда, где их искать-то? И если там не один такой «жук» окажется, а?
– Нам все равно нужно разведать обстановку… – Валентин усмехнулся. – Знаешь, как у нас студенты говорили? «Под лежачий камень моча не течёт». И вообще, старшина, приказы не обсуждаются, ясно?
– Ну-ну, – буркнул Шорин и демонстративно отвернулся. – Только смотри, капитан, как бы из-под нас самих моча не потекла, а то и что посерьёзнее. И вообще, на душе у меня паскудно…
Остапенко засмеялся над удачным, хотя и мрачноватым переворотом собственной шутки и хотел, было, сказать что-нибудь примирительное, как Николай внезапно повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза:
– Паскудно на душе, понимаешь? И предчувствия нехорошие. Вот ты смотри, какая тут штука – отгадай загадку, Бендер!
– Загадку?.. – несколько растерялся капитан. – Стоит в углу белое, холодное, мраморное и плачет?
– Да-да, это все знают: унитаз. А плачет он потому, что в душу нагадили, потому и на душе паскудно. Нет, ты внимательнее вокруг посмотри, внимательнее. И моя загадка такая: стоит арка, не унитаз, и следы «жука» ведут только
Остапенко уставился на напарника и несколько мгновений так и сидел.
– Черт возьми, – наконец воскликнул он, – Коля, ты гений! Это ты точно подметил! Я вот тоже смотрел и не сообразил, дурак! Получается, что… Дай подумать… – Он возбужденно забарабанил пальцами по рулю. – Вряд ли арка работает только в одну сторону, ведь у Крюковки «жук» пролез в одну и ту же арку! Туда и обратно! Как же она тогда работает?
– Да я-то вообще не представляю, как она может работать!.. – начал Шорин, но поймал взгляд напарника, который смотрел ему за спину.
– А вот это мы сейчас у них можем спросить! – гробовым голосом произнес Остапенко.
Чувствуя, как на затылке шевелятся волосы, Николай медленно повернул голову в указанном направлении. В метрах трехстах-четырехстах, из-за высокого холма боком выкарабкивался странный паукообразный аппарат, чернеющий на фоне желтовато-красного неба. Он осторожно, словно нехотя, перевалил за верхушку и начал спускаться вниз, двигаясь в сторону арки.
– Мать твою!.. – сдавленно проговорил Николай и схватил бинокль. – Линять надо, вон за тот холм линять!
Валентин торопливо повернул ключ зажигания. УАЗ недовольно фыркнул, вдруг громко чихнул, но завёлся. Остапенко врубил скорость, и УАЗ помчался вниз по противоположному склону холма. Машину мотало из стороны в сторону, Николай на одной из кочек сильно ударился локтем, а Валентин, вырулив в ложбинку между холмами, еле вписался в поворот, пытаясь объехать большой валун.
– Давай за ту осыпь! – крикнул Шорин, показывая направо. – Как раз нам укрыться!
Капитан завернул за гору щебня и затормозил.
– Снова надевай «бронник» и каску! – приказал он, хотя понимал, что против «плазменного» оружия бронежилет вряд ли поможет.
– Становись к гранатомету, а я послежу за ними, – сказал Остапенко, хватая автомат. – И не забывай почаще оглядываться. Эти чёрные могут оказаться хитрее, чем мы думаем, и зайти к нам в тыл. Я очень удивлюсь, если они не заметили наше спешное отступление – напылили мы и наследили до фига.
Прихватив бинокль, Остапенко взобрался на верхушку каменистого холмика, пристроившись за небольшим шарообразным кустом. Арка стояла на расстоянии метров сто по горизонтали, почти напротив заходящего солнца, яркий и неприятный красный свет которого бил прямо в глаза.
Тягостно прошла одна минута, потом вторая. Краем уха Валентин слышал, как за его спиной тихо поскрипывает турель гранатомета: Николай держал под прицелом всю открытую ему местность. «Странно, но пока мы не видели никакой живности, – рассеянно думал капитан, – ничего: ни птиц, ни ящериц каких-нибудь, ни даже мух или ос. Там былинка, сям былинка, и все. Гиблый, пыльный мир!»
– Слушай, Бендер, – громким шёпотом позвал Николай, – а может, чёрные снова на Землю собрались?