Чужие миры
Шрифт:
— Ивар, вы уверены?
Лиля почему-то тревожилась.
Может, и нр будет там ничего такого, но... вдруг?
Она в ответе за этих людей, если бы не она, вирмане не оказались бы в Авестере. И она их, фактически, втравливает в авантюру.
Ивар пожал плечами. Широченными, не во всякую дверь пройдут.
— Мы будем осторожны.
Лиля подумала пару минут.
А потом расправила плечи и отчеканила.
— Ивар, в случае любых... неожиданностей, я даю вам карт-бланш.
— Что? — не понял
— Открытый лист. Разрешение на любые поступки. Хотите — поджигайте Раштер с четырех сторон. Хотите — скидывайте Сандру с башни. Хотите — убивайте всех его обитателей.
Ивар удивленно поглядел на графиню. Вот такого подхода он не ожидал. Но...
— Лиля, мне казалось, что Сандра — ваша...
Сказал — и замялся. А правда — кто?
Подруга? Прислуга? Рабыня? Кто?
Картинка не складывалась.
Лиля пожала плечами.
— Моя. Но пока она сама не определилась, моя или нет. А я защищаю только своих людей.
И сказано это было так, что Ивар поверил. И проникся. Только уточнил.
– Нас?
Лиля улыбнулась. Широко и весело.
— Ивар, Лейф и Ингрид — мне больше, чем друзья. Эрвкиги давно моя родня. Эрик — считай, кузен. Гар- дрен — сокровище, за которое вся Ативерна сильно обязана Бирме. Поэтому любые вирмане — мои... пусть, не друзья. На это нужно время. Но в моей заботе можете быть уверены. И в том, что я предпочту ваши жизни любым другим, и что без колебаний выберу вас... и буду защищать всеми силами.
Ивар понял.
Не вассальная клятва, нет. Это другое. И не присяга.
Присяга подразумевает двухсторонние отношения. То есть вирмане могли бы присягнуть Лилиан, тогда все звучало бы иначе. Мы тебе, ты нам...
Это понятно. С Эрквигом так и получилось.
Но Лилиан брала на себя ответственность при любом раскладе. И не врала. Она поступит именно так. А вы? Вы люди взрослые. Сами разберетесь, что и как делать.
Ивар встал — и поклонился.
Всего лишь склонил голову. Но уважения в этом поклоне было больше, чем в поясном или земном.
Лиля встала — и так же склонила голову в ответ.
Ритуал?
Нет, просто взаимопонимание. Еще одна хрупкая ниточка, протянутая между материком и островом. Тоненькая, маленькая...
Но все же дающая надежду на будущее. Хорошее будущее.
ф #
Его величество Энтор выходил из храма.
Есть, есть обязанности у короля, от которых никуда не денешься. К примеру — молитва.
Раз в три дня, хочешь, не хочешь, надо бывать в главном храме столицы. И молиться.
Пусть подданные видят, насколько он набожен. Как он верит, как молится за них... Понимают, что могут оказаться в одном храме со своим королем. Могут даже подойти со своими просьбами.
Могут подучить кусочек его драгоценного внимания.
Конечно, на самом деле, никто эту рвань и грязь к Эн- тору не подпустит.
Его величество — и какие-то крестьяне! И чтобы вот ЭТО своими грязными лапами к королю прикасалось?! ФИ! И еще раз — ФИ!
Что поглупее придумайте! Не такое омерзительное... вы бы еще дождевого червя предложили, чтобы он по королю поползал!
Если кто-то и имеет шанс подойти к Энтору, то только Люди, заранее одобренные его охраной. Выбранные, проверенные, надежные...
Но на публику все выглядит иначе, понятно!
Красиво, когда человек прорывается сквозь линию стражников, падает в ноги милосердному правителю, и тот поднимает нищего, отечески его расспрашивает, решает проблемы и горести...
Хорошо выглядит!
Правильно.
Вот и в этот раз...
Выбран один из ремесленников столицы, предупрежден, с ним обо всем сговорено... вот он, стоит у колонны. Какая-то баба там, рядом, с ребенком... будет надеяться, не рванется следом.
Энтор не любил, когда ему пытались что-то навязывать. Да и кто ту нищенку знает...
Ладно, приказать, пусть ей дадут несколько монет.
Вот и закончилась молитва. Энтор важно направился к выходу.
Как и было согласовано, мастер кинулся к его ногам.
Нищенка все же потянулась за ним, но ее отодвинули. И даже сунули несколько монет — пусть ее.
Та застыла на коленях... Энтор поморщился, и принялся выслушивать мастера. И совершенно забыл про нищенку.
Но судьба про него не забыла.
Ночь.
Темнота.
Лиля мрачно смотрела за борт. Время от времени ее начинало мутить — и она совала в рот ломтик лимона.
Ивар, чудо!
Купил для нее волшебные фрукты!
Нельзя сказать, что лимоны сильно помогали. Но хоть так-то!
О, где те времена таблеток от морской болезни? А лучше — самолетов! Чтобы Лиля в глаза это море не видела!!! И не плавала по нему! Ууууу! Бэээээ! Лимон иногда тоже не помогал, при особо гадкой качке! Зараза! Так что ее сиятельство тратила время между наблюдением и тошнотой.
Но — смотрела упорно.
Вирмане ушли час назад.
Сошли на берег и растворились в ночной темноте. Сандра ушла с ними. Лиля осталась с двумя детьми. Малыш Ганц и малыш Эштон.
Две темные головки, одна побольше, вторая поменьше. А мордашки почти одинаковые.
Упрямые, серьезные, кулачки сжаты, губешки надуты — хороши малыши! Интересно, Сандра действительно никогда не полюбит мальчика?
Лиля допускала и такое развитие событий.
Это в кино мать принимает на руки свое дитя от насильника — и расплывается в блаженной улыбке.
А в жизни...
Знаете — насмотрелись.
Дети не виноваты, но докажите это измученной женщине, чьим ощущением была боль. При зачатии, в период вынашивания, при рождении ребенка...