Чужие паруса
Шрифт:
– Почему не вышел на связь? – рявкнул командир.
– Только что над кораблем пролетела стая гигантских птиц. Похожих на ворон, только клювы кривые, – усталым, монотонным голосом проскрипел беглый царедворец с таким видом, будто на ежегодном балу в честь дня рождения наследника престола пересказывает затасканную сплетню.
– Ну и что?
– Они пролетели, ни одна птичка не села на палубу.
– Ну и что?
– Птица, летящая над морем, не должна пропускать любую возможность передохнуть. Откуда она знает, когда представится
Сварог сообразил, что, хотя Гор бубнит совершенно спокойным голосом, на самом-то деле он находится на грани истерики. Такой же истерики, каковая мытарила самого благородного лара полчасика тому и до сих пор прячется где-то в закоулках души…
– Птицы не садятся передохнуть в двух случаях, – полуобморочно бубнил Гор Рошаль, – когда внизу их поджидает опасность или когда их преследует что-то, от чего может спасти только скорость…
– Прекратить!
Вот тут-то Сварог не выдержал и позволил себе выплеснуть напряжение. Стравить, так сказать, пары – он отвесил паникеру внушительную оплеуху. Рошаля подняло в воздух и всей массой жахнуло в переборку, едва не раскроив бедолаге затылок о край открытого иллюминатора.
Хотя, если быть справедливым, то удар его величества был здесь совершенно ни при чем. Некая сила и самого Сварога подбросила точно так же, грудью швырнула на штурвал. Снаружи на палубу обрушились тонны воды, тугая струя плеснула и в иллюминатор. Палуба заходила ходуном, со штурманского стола посыпались секстанты, линейки, прочие причиндалы… Вздыбившаяся пучина с двух сторон объяла борта корабля и сдавила, как питон душит неосторожную макаку. Верхнюю палубу по самую маковку завалило морской пеной – пены было столько, будто «Серебряный удар» разом взяла на прицел сотня-другая пожарных машин.
А далее под сердцем засосало, и броненосец невесомой щепкой ухнул в глубокую воронку. По всему кораблю проплыл зубовный скрежет. Гигантская волна, рожденная подземным толчком где-то в океанских пучинах, побежала уже впереди корабля, к горизонту, оставив взвешенные в воде водоросли, сорванные с далекого дна.
У Сварога вдруг появилось стойкое чувство дежа-вю: такое уже происходило – при захвате корабля, только тогда рядом был не Рошаль, а рулевой Дикс, и волна была не в пример меньше, но в общем и целом – очень даже похоже. Спасибо Диксу, надоумил в свое время, как надо держать корабль к волне, не то…
Окажись под килем недостаточная глубина, эта волна была бы гораздо выше. Она или захлестнула бы броненосец, или утащила его в водоворот, или переломила бы корабль на гребне. Если бы Сварог не развернул «Серебряный удар» кормой к волне, корабль опрокинулся бы в бездну… Ну, было и еще миллион случайностей, сумма которых сберегла экипажу жизнь. Конечно, корабль еще качало и трясло, словно в лихорадке, но все последующие удары волн по сравнению с первым внезапным шквалом можно было считать детским лепетом.
Сварог,
– Павлины, говорите…
– Нет, очень похожие на ворон, только клювы кривые, – испортил триумф педантичный Рошаль.
В рубку влетел, на ходу заправляя рубашку в штаны, Олес.
– Олес, двух матросов подними и вместе проверьте, не отвалилась ли где бортовая броня – щиты могло вывернуть вместе с заклепками, нет ли течи в швах и стыках. Во всех!
Вот так-то, други мои. Поднаторели мы в морском деле. Поневоле понимать станешь, когда прижмет…
Олес не стал объяснять, что никого будить уже не надо: вода хлынула в незадраенные люки, в кубриках чуть было не началась паника – дескать, тонем, – паника, которую пришлось пресекать зуботычинами и оплеухами. Олес размашисто кивнул и покорно умчался в трюмы, на пороге едва не столкнувшись с всклокоченной Клади. Перво-наперво боевая подруга подняла и поставила в центр опрокинутое кресло. Села на него и ледяным тоном вопросила:
– Ты можешь мне объяснить, что происходит? Мы тонем?
– Барахтаемся, – уточнил Сварог.
– Сначала из меня чуть не вытрясло позапрошлогодний завтрак, а когда я вышла в коридор, пол по щиколотку оказался залит водой…
– Не пол, а палуба. Кстати, спасибо за подсказку: волна наверняка утяжелила корабль на дюжину тонн воды… Мастер грам-капитан, нечего ворон считать! Командуйте аврал. А потом боевую тревогу и общее построение. Боцмана в рубку. Разговор есть…
– А как командовать? – совсем растерялся Гор Рошаль.
– Самого заставлю вычерпывать всю воду! – гаркнул Сварог и вновь повернулся к Клади: – А откуда ты вышла в коридор, позволь узнать?
Она вскинулась удивленно:
– Что значит – откуда? Из лазарета. Ты же сам мне сказал – растолкал всю такую спящую и послал проверить запасы йода. Только я туда спустилась, тут-то корабль и мотануло…
Она не врала. Она и в самом деле была уверена, что Сварог отправил ее в лазарет посреди ночи. Сумасшедший дом, честное слово… Он внимательно посмотрел на Клади и произнес задушевно, по-докторски:
– Милая моя, а ты сама как думаешь, это вообще-то в порядке вещей – проверять запасы йода глубокой ночью?
Она раздраженно передернула плечиками.
– Понятия не имею. Может, так в море положено, мало ли…
– Авральную бригаду – к помпе! – послушно кричал Рошаль во все подряд голосоотводы. – Проверить борта на предмет течи!
Из трубы что-то прогудели в ответ.
Сварог задумчиво закурил. Что делать – ясности никакой. Ну, по меньшей мере – нужно выследить иуду, развернувшего броненосец бортом к волне. Как будто весь экипаж умом двинулся. Или находится под гипнозом… Под гипнозом? А что, вполне вероятно…