Чужие: Русский десант
Шрифт:
– Михаил, я только собирался связаться с вами. Нам удалось открыть дверь, ведущую в глубь корабля. А что там у вас?
– То, что и ожидали увидеть. Здесь очень тепло, по нашим датчикам – больше пятидесяти градусов. И к тому же полно яиц Чужих!
– Сколько? Скажите хоть приблизительно. – Голос лейтенанта звучал довольно встревоженно.
Корпачев еще раз осветил фонарем зал. Ряды яйцеобразных предметов уходили далеко в темноту.
– Не знаю, лейтенант. Похоже, не одна сотня, если только не несколько тысяч.
Секунду Казаков молчал. В наушниках раздавался только
– Ну хорошо. Попробуйте осмотреть зал подробнее, но будьте предельно осторожны. А я поведу свою группу внутрь корабля. Удачи вам, и давайте побыстрее.
Коммуникатор щелкнул и отключился.
– Интересно, – проворчат Корпачев. – Осмотреть подробнее. Как вам это понравится? – Он посмотрел на своих коллег. Даже сквозь толстые стекла скафандров их лица выглядели озабоченно. – В таком случае отцепляйте тросы. Пойдем глянем, что там внутри, – Корпачев махнул рукой в темноту. – Особое внимание на индикаторы движения! – Он указал на прибор, укрепленный на запястье скафандра. – И держите оружие наготове.
У всех троих на правом бедре был пристегнут портативный импульсный пистолет, а гнетущая тьма да и, мягко говоря, необычная обстановка заставили биологов вытащить оружие и снять его с предохранителей.
Осторожно пробираясь между рядами коричневатых кожистых яиц, они начали продвигаться в глубь помещения, придерживаясь стены. Тяжелые скафандры сковывали движения, и потому идти приходилось медленно. Метров через пятьдесят скопления спор с зародышами совсем загородили путь, и, когда три человека с трудом миновали их, луч фонаря Стеклы выхватил из темноты какую-то бесформенную и неподвижную массу огромных размеров. Черный силуэт был, как минимум, метров двух в высоту и имел округлые очертания, а снизу от него отходили два толстых отростка, лежавшие на полу помещения. Чех Мирослав Стеклы недоуменно взглянул на Корпачева:
– Михаил, что это, по-твоему?
– Не представляю. Но, похоже, оно неодушевленное. Индикатор движений молчит. – Корпачев указал на экран. – Подойдем поближе.
– Может, не стоит? – робко заикнулся Хорчек. – Наша задача – только собрать споры и как можно быстрее свалить отсюда. Мне здесь совсем не нравится…
Корпачев с раздражением взглянул на него:
– Думаешь, я в восторге от этого места? Дойдем до этой штуки, осмотрим и будем подниматься наверх. Сам подумай, за все новые открытия полагаются огромные премии… Короче, идем. – И Корпачев первым двинулся к темневшей впереди громадине.
Подойдя ближе, все трое замерли в полном остолбенении. То, что перед ними возвышался взрослый экземпляр Чужого, не вызывало никаких сомнений. Огромная голова на длинной суставчатой шее прижалась к груди, и морды существа видно не было, а шипастый гребень на черепе возвышался над туловищем. Шесть членистых конечностей плотно прижались к телу, многометровый хвост, свернутый в кольца, безжизненно лежал на полу зала. От туловища отходили две полупрозрачные трубы, теряясь где-то в темноте. Свет фонарей отражался от матово-черного хитинового покрова чудовища, не подающего никаких признаков жизни.
– Пресвятая Дева, – еле слышно прошептал Стеклы, оглядывая громоздящуюся
– Похоже, матка Чужих. Наше счастье, что она мертва, – ответил потрясенный Корпачев и, превозмогая страх, приблизился к плотно свернутому хвосту и осторожно потрогал, тут же отскочив как ошпаренный. Даже через перчатку он явственно ощутил пульсацию в теле чудовища. – Ребята, уходим, и быстро!
– Он живой! – едва переводя дух, выдавил Корпачев. Спустя мгновение все три индикатора движения начали издавать слабый писк. Хвост гиганта начал медленно разворачиваться, а трое биологов попятились назад.
– Это же сколько лет оно здесь просидело? – ошарашенно поинтересовался Стеклы.
– Профессор Блейк говорил, будто эти твари способны погружаться в некое подобие спячки… Но ведь «Ностромо» приземлился здесь почти шестьдесят лет назад! А сколько корабль простоял тут до того? Да они что же, бессмертны? – почти в истерике прокричал Хорчек. Не сговариваясь, все трое повернулись и с максимально возможной скоростью кинулись прочь от чудища. На их несчастье, Хорчек споткнулся об одно из яиц, Стеклы и Корпачев налетели на него и тоже не удержались на ногах.
А в каких-то десяти метрах от них громадное существо медленно выпрямилось и подняло голову. Перед тремя онемевшими от ужаса людьми вырастала фигура, словно вышедшая из Дантова Ада: расправлялись колоссальные щупальца, поворачивалась голова, мерцали огромные глаза, отливавшие в свете фонарей металлом зубы казались длинными тонкими кинжалами, а грандиозный, напоминавший жабо гребень, венчавший череп, был даже прекрасен, завораживающим неземным великолепием. Индикаторы движения теперь верещали вовсю.
Выпрямившийся во весь свой шестиметровый рост, Чужой, казалось, с удивлением смотрел на барахтавшихся на полу людей, однако с места не двигался. Только постепенно расправлял членики конечностей, словно затекших после долгой спячки.
Корпачеву наконец удалось встать и помочь подняться своим коллегам. Не раздумывая, они бросились к выходу из пещеры.
Никто из них в суматохе и темноте не заметил, что на некоторых близлежащих спорах стали появляться выпуклости.
Корпачев на бегу нажал кнопку внешней связи и услышал в наушниках спокойный голос биотехника:
– Что стряслось? Вы уже готовы?
– Какое, к чертям, готовы! – проорал в микрофон Корпачев. – Здесь взрослый Чужой, и, похоже, это материнский организм! Не знаю как, но мы разбудили эту скотину! Как только пристегнемся, поднимайте нас немедленно, ясно?
– Понял вас, – быстро ответил техник. – Мы готовы. Дайте знать, когда пристегнетесь.
В эту секунду несколько яиц словно взорвались изнутри, и к трем людям, судорожно цеплявшим к поясам карабины подъемных тросов, ринулось около десятка паукообразных тварей, передвигавшихся с немыслимой скоростью. Индикаторы движений зашлись от писка. Хорчек первым заметил движение и, выхватив пистолет, открыл огонь. Два маленьких монстра разлетелись на кусочки, разбрасывая кислотные брызги. Корпачев и Стеклы, тоже заметив опасность, начали палить наугад по любой движущейся тени.