Чужие: Русский десант
Шрифт:
– Ага…– Бишоп снова уставился на экран. – Смотрите, мы сейчас в головной части корабля. Чуть дальше располагается огромный зал, а за ним переплетение непонятных ходов и коридоров. В одном из них и находятся люди. Судя по схеме, они почему-то стоят на одном месте, что довольно странно. Все помещения в этой части звездолета изолированы, и Чужихтам нет, да и пробраться сюда они вряд ли смогут, если только не додумаются, как открывать шлюзы.
– Бишоп, – чуть помолчав, тихо спросила Маша, – ты не понял, откуда здесь такое количество этих тварей?
– Скорее всего, экипаж корабля был довольно многочисленным, и Чужие использовали всех хозяев звездолета как носителей своих эмбрионов. Другого объяснения я найти не могу… Разве что они перевозили большое количество взрослых
– Да. – Семцова встрепенулась и, посмотрев на счетчик боезарядов в винтовке, сменила магазин – оказывается, она успела почти все израсходовать. – Ты запомнил схему, Бишоп?
Андроид издал преувеличенно тяжкий вздох и укоризненно воззрился на консультантку:
– Знаете, мисс Семцова, у нас, синтетиков, есть одна полезная особенность – мы запоминаем все, что видели и слышали, до мельчайших деталей. За время нашего общения вы могли бы к этому и привыкнуть.
– Ладно, ладно, намек понят и принят к сведению, – отмахнулась Семцова. – Надо действовать побыстрее, у нас не так много времени в запасе.
Бишоп уверенно двинулся вперед, и Семцова без: опаски последовала за ним. Ярко освещенный изгибающийся коридор постепенно расширялся, полевую руку то и дело попадались темные экраны, а стены были просто испещрены сотнями разноцветных иероглифов. Температура начала медленно подниматься, и вскоре стало довольно жарко, так что Семцова вся взмокла в своем тяжелом облачении, но не решилась снять даже каску: воспоминания о нападении Чужих в зале возле шлюза были слишком свежи, а замечание Бишопа о том, что Чужие могут догадаться открыть створки, никак не выходило из головы. Андроид же выглядел одинаково и при жаре, и при холоде и не обращал внимания на брюзжание Маши, заявлявшей, что скоро тут можно будет изжариться, только озабоченно оглядывался по сторонам да поглядывал на окончательно вышедший из строя индикатор движений.
Коридор внезапно оборвался, и Бишоп, шедший первым, остановился, да так резко, что женщина врезалась ему в спину и уже хотела высказать все, что думает по поводу хваленой реакции и осторожности искусственных людей.
Слова застряли у нее в горле, когда андроид молча указал рукой вперед.
Громадный грузовой отсек «Патны», находившейся в невообразимой дали от планеты, показался бы спичечным коробком по сравнению с открывшимся их глазам пространству. Изогнувшийся плавным полукругом зал с типичным для здешней архитектуры куполообразным потолком, излучавшим бело-голубой свет, растянулся в длину не меньше чем на полмили, занимая весь изгиб «подковы». Вдоль стен зала один над другим протянулись три яруса проходов, а коридор, из которого вышли Бишоп и Семцова, выводил на самую верхнюю галерею. Подойдя к краю, Маша осторожно взглянула вниз и присвистнула от изумления: до дна зала было никак не меньше ста метров и оно терялось в туманной дымке, курившейся внизу. Как можно спуститься на нижние галереи, было неясно – поблизости она не заметила ни лестницы, ни чего-нибудь, хоть отдаленно напоминающего лифт. Семцова обернулась к андроиду, лицо которого по-прежнему сохраняло бесстрастное выражение, и слабым от волнения голосом спросила:
– Ну и как тебе все окружающее? – Она еще раз обвела взглядом колоссальное помещение.
– Любопытно, – спокойно ответил он. – Стоит спуститься вниз и осмотреть все повнимательнее. Кстати, обратите внимание, как красиво!
Он показал куда-то влево, где над изгибом верхней галереи серебристо-голубым цветом мерцала гигантская трехлучевая звезда с неким подобием огромного бриллианта посредине. Металл или какой-то неизвестный материал, из которого она была выполнена, словно сам светился изнутри, а прозрачный камень даже в неярком свете переливался сотнями граней, разбрызгивая вокруг себя блики всех цветов радуги.
– Красиво, – вздохнула Маша. – Но мы, к сожалению, пришли не для того, чтобы исследовать сооружение неизвестной цивилизации. Где проход, ведущий к людям?
– Сейчас попробую сориентироваться. – Бишоп подошел к ближайшему темному экрану, вмонтированному
– Ничего не получилось, – извиняющимся тоном сказал он. – Для расшифровки нужен мощный компьютер с хорошей лингвистической программой, а схему этой части корабля мне никак не вызвать. Ни одного символа, похожего на знакомые нам.
– Ты, кажется, говорил, что при твоей памяти мы отыщем Казакова без проблем, – чуть насмешливо напомнила Маша,
– Я этого не отрицаю. Нам следует идти по этой галерее направо, во-он до тех проходов, – Бишоп указал на виднеющиеся в дальнем конце зала темные овальные отверстия. – Единственное, чего я опасаюсь, так это удара в спину. Чужие вполне могут подняться снизу. Человек, конечно, не сумел бы, а при их возможностях это пара пустяков, и опередить Чужих мы вряд ли сможем. Кстати, вам не стоит надолго задерживаться туг – в этом зале высокий фон гамма и альфа-излучения. Еще получите изрядную долю радиации… Все приборы, какие у нас есть, отказали, даже таймер. Я так подозреваю, что реактор и двигательные системы корабля расположены прямо под нами.
– Странное инженерное решение, – мрачно ответила Семцова. – Впрочем, наша техника существам, построившим этого монстра, тоже бы показалась непонятной.
Галерея, или, скорее, широкий помост, по которому они отправились к темневшим вдалеке отверстиям, был довольно большим – около четырех метров. Никакого ограждения по краям не имелось, зато по стене на высоте человеческого роста крепился металлический поручень, похожий на тот, что опоясывал стены в самом нижнем отсеке в хвосте корабля. Из огромного провала тянуло сухим жаром, с Семцовой пот лил в три ручья, но она не обращала внимания на подобные пустяки, поглощенная новыми впечатлениями. Еще бы, она – первая из людей (если не считать лейтенанта Казакова и его отряд) попала в самое сердце грандиозного создания разума, о существовании которого ее цивилизация и не подозревала. Ее удивляло многое, например то, что нигде не видно никаких кресел или сидений, везде только темные мертвые экраны да мерцание сложных символов-иероглифов. Их шаги гулко разносились по всему ярусу, и даже поскрипывание ремней бронежилета и позвякивание оружия усиливались во много раз. Больше никаких звуков слышно не было.
Бишоп остановился рядом с овальными проходами в неизвестность и достал фонарик. Проходы, уводившие из главного зала, не освещались, и в них уже через несколько метров сгущалась непроглядная тьма.
Все время, пока они шли сюда, Семцову терзала малоприятная мысль: люди (если они там есть) собраны в одном месте и не движутся. Слишком это напоминало кадры с третьего уровня процессорной станции Хадли, куда Чужие притащили все уцелевшее население колонии. Ей не хотелось даже предположить, что подобное могло произойти с Казаковым и его группой.
– Бишоп, куда идти? – пересилив себя, спросила она переминавшегося с ноги на ногу андроида.
– В центральный коридор и дальше налево во второй проход. Если верить плану, там должен быть небольшой зал, в котором и находятся люди. Правда, за это время они могли уйти… Однако мы их все равно разыщем.
– Сомневаюсь, чтобы военные могли куда-либо уйти, – едва слышно пробормотала Семцова, но Бишоп все равно услышал, повернулся и взял ее за плечи.
– Маша, я знаю, о чем вы думаете, – спокойно проговорил он, глядя ей в глаза. – Будем надеяться на лучшее. А если… Если это окажется не так, наша совесть будет чиста – мы сделали все возможное.