Чужие
Шрифт:
Он стал серьезен. Несколько раз Хикс пытался представить себя висящим на стене, опутанным липкой прозрачной дрянью. Нет. Он не хочет этого. Не допустит этого.
– Если дойдет до этого – да. И тебя, и себя.
Рипли благодарно кивнула. Она знала, каково это. Ей довелось испытать ЭТО в ночных кошмарах.
– Но…,- Хикс подмигнул ей,- Мы должны сделать так, чтобы до этого не дошло. Хорошо?
– Хорошо,- согласилась женщина.
– У меня к тебе личная просьба.
– ?
Хикс
– Эта винтовка – М-40 – возьми ее в руки.
Рипли внимательно посмотрела на него, а затем, шагнув к столу, подняла оружие.
– Подержи ее в руках.
– Ну, подержала. Что с ней теперь делать?
Васкес замерла у заваренной двери. Тихий скребущий звук донесся с той стороны.
ТАМ, ЗА ДВЕРЬЮ, ЧТО-ТО БЫЛО!
Они нашли нас? Или, может быть, это какой-нибудь из этих говнюков забрел сюда по ошибке?
Шорох повторился.
Оно чувствует меня?
Ей показалось, что она даже видит это существо. Словно и не было этой стальной стены. Вот оно. Стоит, чуть покачиваясь на мощных задних лапах. Голова твари низко опущена. Липкая слюна стекает на пол. Оно шевелится и снова пробует дверь на ощупь.
Шорох, а следом тишина.
Оно ушло? Или все еще там? Прислушивается и выжидает?
Васкес попятилась. Впервые в жизни ей стало страшно.
– Когда здесь, на счетчике, будет «ноль», нажимаешь «выброс»…
– Хватаю новую обойму,- Рипли тянет большим пальцем рычажок вниз, и обойма вываливается из магазина. Она снова подхватывает ее и…,- И вставляю в магазин. Так?
Обойма с щелчком входит на место. Рипли одним движением передергивает затвор, и на индикаторе появляются красные цифры: «130».
– У тебя неплохо получается,- улыбается Хикс.
– А это что?
– Это гранатомет. Но ты лучше его не трогай.
– Ты это начал, между прочим,- возражает Рипли,- Давай уж, показывай все,- она улыбается,- Не волнуйся, я могу за себя постоять,- винтовка прижимается прикладом к плечу.
– Да, я уже заметил,- Хикс внимательно смотрит на новоиспеченного волонтера и кивает,- Ладно. Хорошо. Гляди, обращаться с этой штукой нужно так…
ЧУЖИЕ.
Густая масса на стене зашевелилась. Они что-то почувствовали. Это был слабый, едва различимый сигнал. Пока сложно определить направление, но ясно, что добыча где-то наверху. ОНИ заворочались. Длинные шеи раскачивались в воздухе. Люди, глядя на это зрелище, сказали бы…
ОНИ ПРИСЛУШИВАЮТСЯ.
Направление… Им нужно направление…
Пасти открывались, внутренние челюсти существ подрагивали, готовясь
Где? Гдегдегдегдегде…
ЛЮДИ.
Бишоп протискивается сквозь узкую трубу. Пот – обычный едкий пот – заливает глаза. Ведь он был человеком. Искусственным, но все-таки человеком.
Ветер стучал снаружи базальтовыми костяшками пальцев.
ТУК. ТУК.
Он не мог даже двинуть руками. Каждый метр пройденного пути давался неимоверными усилиями. Плечи упираются в стенки, ступни отталкиваются от гладкой поверхности. Еще три сантиметра позади. Вперед.
Давай, Бишоп. Сделай это. Ты сможешь.
Держа в руках тяжелый, и от этого кажущийся очень надежным, пульсатор, Рипли подошла к лаборатории.
Дверь легко скользнула в сторону, выпуская на свет…
– Как ты себя чувствуешь?
Горман тяжело навалился на плечо Берка.
– Нормально, наверное. Голова очень болит,- он замялся,- Знаешь, Рипли, я хотел…
– Не нужно,- остановила его женщина. В ее голосе лейтенант не услышал издевки или злости. И от этого ему стало еще хуже,- Извините,- она шагнула мимо них в затемненное пространство лаборатории.
Васкес, склонив голову набок, с интересом наблюдала за этой сценой, стоя в конце коридора.
Странная эта Рипли. Уж она бы вложила этому колледж-бою по первое число. Хотя, в какой-то момент, Васкес тоже ощутила жалость к Горману. Но это чувство быстро улетучилось, когда она вспомнила Дрейка, Кроува и других ребят. Как ни крути, а погибли-то они по вине этого парня.
Рипли вошла в просторный зал. Темно, только обогреватель стоит возле постели Ребекки, окутывая ее облаком и испуская слабый красно-желтый свет.
Она подошла ближе, и сердце ее екнуло.
Девочки не было!
Рипли огляделась. Где же она? Ушла? Вряд ли. Васкес и Хадсон заметили бы. Но тогда… Берк?! Неужели…
Слабый стон достиг ее ушей. Женщина присела на корточки и заглянула под кровать.
Свернувшись клубком, бормоча что-то нечленораздельное, Ребекка спала. Дыхание было прерывистым. Девочку мучил очередной кошмар.
Бедная малышка.
Рипли отлично понимала ее. Положив винтовку на одеяло, она опустилась на пол и прилегла рядом. Руки Рипли осторожно обняли тельце ребенка и прижали к себе.
– Тише, тише…,- зашептала она,- Все в порядке. Все в порядке…
Ребекка затихла, а Рипли, положив голову на руку, провалилась в сон. Черный глубокий сон. В таких снах не бывает сновидений. В них есть лишь темнота. Бездонная и спокойная темнота.
Бишоп выбрался из узкого колодца и сразу огляделся – нет ли рядом опасности.