Чужое Дело. Пролог
Шрифт:
С каждым моментом я всё больше ощущал эту связь, как будто мои ощущения делались всё более размазанными, как густой туман, проникающий в каждый уголок моего сознания. Где-то там, за пределами этих слоёв, оставался тот невидимый барьер, который отделял мою реальность от мира физического. Я должен был ощущать его, понимать, когда я нахожусь на грани того, чтобы сорваться и вернуть свои импульсы в мир, где меня ещё можно было назвать человеком.
Точка перехода была крошечной. Незаметной для обычного восприятия. Но я чувствовал её. Как если бы мозг, что-то забыв о сути существования, вдруг вспомнил, что не
И вот, ещё один шаг. Моё тело — оно было где-то там, не зная ни времени, ни пространства. Но я мог управлять им. В этом мире, который я раздвигал, мои руки, ноги, сердце — это было не просто продолжение меня, а канал, по которому шли импульсы, создавая реальность. Каждый импульс был важен, чтобы не разорвать эту хрупкую связку. Потому что всё, что я видел и чувствовал здесь, было только в одном направлении — в сторону поиска новой точки контакта с реальностью.
Я не знал, что буду чувствовать, когда выйду из этого состояния. Но теперь я знал, что сам процесс — он гораздо более значимый, чем я мог бы представить.
И сейчас настал момент истины. Теперь я должен был визуализировать пространство вокруг себя и выстроить логическую последовательность взаимосвязи. Обнаружив два отблеска механической жизни, переплетённой в единую сеть фотонных импульсов, я без труда протянул к ним свои щупальца. Прикоснувшись к сути оболочки механоидов, я радостно улыбнулся. Их поток данных, был прост, как древние счеты. Всего-то надо было изменить скорость потока и архивацию данных.
В этом пространстве, полном абстракций и невидимых связей, всё было ясным и четким. Почти, как если бы я смотрел на мир через стекло, которое вдруг стало прозрачным, и я понимал, что именно нужно сделать.
Выполнив свою работу, я начал возвращаться. Всё получилось, как и в прошлый раз: из вон рук плохо, больно и неприятно. С трудом пробравшись на первый слой, я не обнаружил девушку. Её тут просто не было. Я задержался ненадолго, ещё раз попытался проанализировать слабые следы её энергетического сигнала, но… ничего.
А дальше уже дело техники. Я понимал, что к подобным ощущениям не привыкнуть. С каждым новым прохождением сквозь слои накапливались страх, отторжение и отчуждение от самого процесса. Это было не столько больно, сколько выматывающее. Отвращение накатывало волнами, и я с трудом удерживал себя от желания оборвать всё прямо сейчас.
Вывод был очевиден: никакого предрасположения к мазохизму у меня не было. А значит, оставался только один вопрос — что делать дальше?
Я открыл глаза и увидел, что мы летим в воздушном потоке. Мимо медленно проплывали угловатые очертания небоскрёбов. Городские джунгли казались безразличными к нашему присутствию. Впереди виднелся центр города — не самое безопасное место для нас, но Гера, как обычно, следовал только своему плану. Переубедить его утром было не возможно.
Обернувшись, я посмотрел на Барбару. Она лежала без сознания. На белой футболке расцветали пятна крови, стекающей из её носа. Кровь была и на ушах. Чёрт. Первый опыт для фрейма оказался куда жёстче, чем я рассчитывал.
—Гера, как всё прошло? — наконец выдавил я, всё ещё чувствуя металлический привкус на языке.
ИИ, беззвучно парящий передо мной, ответил в своей обычной, почти равнодушной манере:
—* Результат
Я закрыл глаза, стараясь подавить раздражение. Скромный? Это ещё мягко сказано. Не могу представить, что нас ждёт в центре города, если мы облажаемся. А есть ли смысл вообще следовать изначально заданному маршруту? Касанда в отключке, её состояние вызывает, мягко говоря, большие сомнения в продолжении наших тренировок. Что до меня, то я не уверен, что способен снова лезть в эти дебри Амикона. Это как с огнём: сунул руку — обжёгся. Второй раз ещё можно решиться на одной силе воли, но третий? Инстинкты сработают раньше, чем разум.
Оглядываясь на Барбару, я всё больше понимал, насколько тонка грань между риском и безрассудством. Как я вообще в позапрошлый раз умудрился протиснуться в четвертый слой. Ещё и выбраться потом самостоятельно! Вообще страшно вспоминать.
Кстати, насчёт самостоятельности. Эти щупальца,
—Гера, признавайся, железяка ты бездушная, это ведь ты был со мной во втором слое, да? — Я перевёл взгляд на ИИ. — Ты — те мои щупальца, которые дополнили меня.
Ответа не последовало. Но в его молчании сквозило что-то вроде уклончивого согласия.
—Понятно, — подытожил я, — Опять в молчанку играешь. Партизан ты Соликронский.
—* Извини кожаный, был занят сложными расчётами, не хватало оперативной памяти на голосовой модуль.
Я только хмыкнул, но в глубине души знал, что ИИ редко извиняется. Особенно этот упертый болван.
—Так, как все прошло, не просветишь? — вернулся я к изначальному вопросу.
Гера, сделав секундную паузу выдал весьма интересный факт,
—* Сказывается твоя неопытность, человек. Нужно больше практики и тренировок в оперировании с доступными устройствами. Активация разрешений на дроидах была выполнена успешно — это был шаг в верном направлении. Но ты не закрыл канал, что впоследствии привело к выжиганию всех фотонных полупроводников механоидов.
—Вот оно как, — пробормотал я себе под нос, понимая, что действительно облажался в этом случае и озвучил следующий свой вопрос, — Так что делать дальше будем? Фрэйм как видишь в состоянии нестояния.
Только я закончил фразу, как резкий голос Барбары ударил по ушам,
—Вот это было по-настоящему круто!
***
Полковник Евгений Боль кипел от ярости, его лицо побагровело, а губы были плотно сжаты. Его шаги эхом отдавались в пустых, серых коридорах четвёртого подземного уровня управления. Световые панели на стенах не могли смягчить гнетущую атмосферу, которая словно накатывала волной вслед за его движением.
Два андроида модели 6ПК14 шли позади полковника, их шаги звучали синхронно и почти бесшумно. Каждое движение машин казалось отточенным до совершенства, но их присутствие лишь усиливало напряжение в воздухе. Один из них слегка повернул голову в сторону полковника, как будто анализируя его состояние, но тут же вернулся к идеально прямой позиции.
Боль свернул за угол, не замедляя шага, едва не сбив с ног младшего офицера, который испуганно прижался к стене, едва увидев его приближение. Полковник даже не удостоил его взглядом, полностью сосредоточенный на предстоящем. Сейчас он был похож на таран, готовый смести всё на своём пути, и никто не осмеливался его останавливать.