Чужое гнездо
Шрифт:
Отныне Джози стала его собственностью, он брал ее, когда ему этого хотелось. Никогда не было никакой предварительной игры, никаких нежностей — простой животный акт, словно он был жеребцом, а она — кобылой.
У Джози не оставалось другого выхода — приходилось делать вид, что такой секс ей по душе. Несколько раз в тех случаях, когда она пыталась отказать ему, Марк выходил из себя и избивал ее, после чего процесс совокупления становился более длительным. Похоже, это ему нравилось и возбуждало чувственность. Однако чаще всего Джози разыгрывала сцены полного блаженства, достойные как минимум «Оскара». Выходит, ей не удалось его одурачить?
— Кто
— Можно выглядеть сексуально, оставаясь сущей ледышкой, — ответил Марк, снова рассмеявшись. — Я думаю, для тебя сейчас самое время пройти через одно испытание.
— Какое еще испытание? — пожала плечами Джози.
— Немного терпения — и ты все узнаешь, — сказал он.
Испытание началось тогда, когда Джози и думать забыла об этих словах. В мае следующего года они отправились на юг Франции для съемок вместе с шестью другими моделями. Уже много месяцев отношения Джози и Марка оставались натянутыми. Она без конца тревожилась и нервничала, а Марк не уставал повторять, что бросит ее. Чем больше наслаждения она старалась ему доставить, тем грубее он становился.
Раньше секс требовался ему чуть ли не ежедневно, теперь же он неделями не прикасался к Джози, избегая даже утренних поцелуев. И хотя она испытывала от этого только облегчение, за его холодностью стояло что-то другое. Марк жестоко критиковал ее, называя ленивой дурой, неспособной избавиться от идиотского корнуолльского акцента и привычки без конца глотать таблетки.
А таблетки действительно заняли важное место в ее жизни. Снотворные — по ночам, стимулирующие с возбуждающими — утром, чтобы вернуть себе способность справляться со стрессами во время работы. Вечером Джози курила «травку» или пила, а затем принимала сильнодействующее снотворное, чтобы успокоить расходившиеся нервы и уснуть. И все же она не понимала, почему Марк упрекает ее в этом, ведь именно он приучил ее к «колесам». Он сам целыми днями покуривал, время от времени взбадривая себя кокаином…
Весной Джози начала сильно терять в весе, и Кинсэйл забеспокоился. Он заявил, что работа на французском юге должна стать для них обоих чем-то вроде каникул, и девушке показалось, что наконец-то до Марка дошло, как скверно он обращается с ней. Он обещал огромный роскошный отель, бесконечные вечеринки с миллионерами и кинозвездами на шикарных яхтах, вдобавок у них останется время просто поваляться под лучами солнца, чтобы окрепнуть. В редкие минуты расслабленной нежности он называл Джози бесценным даром судьбы и соглашался, что заставляет ее работать слишком много. Но эта сумасшедшая гонка скоро закончится, он все устроит так, что, вернувшись из Франции, Джози начнет брать уроки вождения и наконец-то получит собственную машину.
Джози радовалась как дитя. Ведь Эллен уже научилась водить и купила малолитражку. Судя по рассказам сестры о ее визитах к родителям, машина произвела на них неизгладимое впечатление.
Господи, как бы она жила, если бы у нее не было Эллен! На нее можно было положиться буквально во всем, сестра была единственным человеком, которому можно было довериться, что бы ни случилось. Они писала младшей сестре еженедельно; стоило Джози попросить, и Эллен мчалась на ближайшем поезде в Лондон, к тому же Джози знала — у сестры ее всегда ждет
Эллен всегда была готова выслушивать жалобы и нытье Джози, восторженно ахать, читая про ее встречи со знаменитостями, собирать вырезки из газет со статьями о сестре, вклеивая их в альбом. Втихомолку Эллен также готовила почву для грядущего примирения Джози с родителями. В этом была она вся — ей нравилась спокойная, гармоничная, размеренная жизнь, а для того, чтобы восстановить нарушенную гармонию, необходимо дать Джози возможность беспрепятственно приезжать домой.
Отправляясь во Францию с Марком, Джози думала о будущем с уверенностью и оптимизмом. Ей казалось, что Марк снова начал дорожить ею, а это значит, что как только она научится водить машину, то немедленно помчится в Корнуолл и все там уладит. Конечно, ее фотографии в газетах и журналах не могли произвести благоприятного впечатления на родителей, но такое осязаемое свидетельство успеха, как автомобиль и подарки, которые она привезет, наверняка заставит их изменить свое мнение о блудной дочери.
Но едва начались съемки в Сен-Тропезе, как Джози почувствовала себя неуютно. Другие модели были намного опытнее и старше ее — потрясающе красивые девушки, сделавшие себе имя на европейских подиумах. Они вели себя с Джози крайне холодно, словно презирая ее за то, что она не прошла через демонстрационные залы домов высокой моды Парижа или Милана.
Отель, где они остановились и где их снимали в вечерних платьях, был самым роскошным из всех, какие приходилось видеть Джози: с беломраморными террасами, фантастической красоты садами, просторными холлами, потрясающими люстрами и умопомрачительными канделябрами. Возможно, она и не чувствовала бы себя такой перепуганной и подавленной, если бы не назойливость французских репортеров. Сравнение с другими моделями, царственно скользившими мимо, словно с самого рождения они привыкли к обожанию и поклонению, было не в ее пользу. Рядом с ними Джози чувствовала себя неуклюжей провинциалкой.
Обычно у нее не было возможности пить во время работы, однако здесь, в роскошном отеле, стоило только поманить пальцем, как официант тут же спешил с коктейлем. Алкоголь и средиземноморская жара вызывали сонливость, поэтому Джози не без труда выполняла указания фотографа. Она знала, что Марк злится, но никак не могла собраться. Все валилось у нее из рук.
К исходу третьего дня, когда съемки наконец-то закончились, Джози побежала на пляж и с ликованием бросилась в ласковые волны прибоя. Ей удалось поплавать всего несколько минут, когда появился Марк и приказал ей возвращаться в отель.
— Но почему? — Джози страшно удивилась. Ведь он сам сказал, что эта поездка станет для них еще и маленькими каникулами.
— Ты не должна загорать, пока мы полностью не выполним программу, — бросил он. — А сейчас возвращайся в номер и надень самое соблазнительное платье. Я приведу одного человека, который хочет познакомиться с тобой поближе.
Марк никогда не жил с ней вместе во время поездок, объясняя это тем, что должен одинаково относиться ко всем моделям. И в этот раз Джози ничего не имела против — номер у нее был небольшой, но замечательный — с громадной кроватью, полом из белого мрамора и собственным балкончиком с видом на море. Было славно запираться в нем по вечерам, зная, что не придется терпеть сексуальные домогательства Марка.