Чужое гнездо
Шрифт:
Впрочем, разочаровываться из-за этого не стоило, потрясение могло проявиться именно таким образом. Попробуйте сохранить самообладание и трезвость суждений, когда входит незнакомая девушка и представляется вашей собственной дочерью! Ну, что ж, придется подождать до пятницы, чтобы все встало на свои места.
Около шести позвонил Джоэль. Он был очень мил, хоть они и не разговаривали с тех пор, как Дэйзи послала его к чертям. Он засыпал девушку вопросами: понравилось ли ей в Корнуолле, удобно ли жилось в коттедже, не подводил ли «жук». Однако Дэйзи была так взвинчена от желания рассказать
— Это допрос? — вызывающе поинтересовалась она.
— Не глупи, — сказал Джоэль. — Вполне нормально, когда ты расспрашиваешь человека, как он провел отпуск.
— Значит, теперь я еще и глупая, — перебила Дэйзи. — Если ты обо мне такого мнения, нам не о чем говорить, — заявила она, с грохотом швырнув трубку.
Как раз в это время на площадке лестницы появился отец.
— Господи, Дэйзи, — проговорил он, изумленно покачивая головой. — Разве можно так обращаться с человеком, который поддерживал тебя, когда умирала твоя мать?
— Это единственный способ поставить на место человека, задающего идиотские вопросы, — рассерженно парировала она и бросилась в свою комнату, где и провела остаток вечера.
Ей было стыдно за себя. Джоэль не заслуживал такого обращения, но сейчас Эллен казалась важнее всего остального. Дэйзи хотелось остаться одной, чтобы подумать о ней. И пусть никто не донимает ее расспросами.
Среда, четверг и пятница тянулись невыносимо долго. Дэйзи мыла, драила, полировала, наводя порядок в доме до тех пор, пока никакой работы не осталось. Она наготовила еды и загрузила ее в морозильник, подстригла газон, покрасила садовые скамейки, посадила цветы вдоль бордюров. В пятницу после обеда Дэйзи посетила парикмахера, а затем купила новый, кремового цвета, свитер. Ей показалось, что Эллен могла счесть ее настоящей занудой из-за черного делового костюма.
Наконец наступил вечер пятницы, и сразу же после семи Дэйзи отправилась на Примроуз-хилл, сказав дома, что собирается навестить подругу. Она ощущала предательский холодок в животе, но все же чувствовала себя увереннее — новый свитер превосходно сочетался с ее любимыми коричневыми вельветовыми брюками, вдобавок она надела массивное янтарное ожерелье, когда-то принадлежавшее Лорне. Стрижка сотворила настоящее чудо с ее волосами — теперь лицо девушки обрамляла копна непокорных рыжих кудрей.
Найти Эсквит Корт оказалось легко. Большинство домов на улице оказались особняками георгианской или викторианской эпох, и только трехэтажный многоквартирный дом явно был выстроен тогда, когда проектировщики не считали, что в застройке должен господствовать единый стиль. Это был, как и сказала Эллен, типичный образчик архитектуры шестидесятых — с большими венецианскими окнами и чугунными балкончиками, обрамленный крохотными искусственными садиками. В сущности, здешние квартиры вполне могли считаться «апартаментами-люкс».
Дэйзи оставила машину позади дома, а затем обошла его, чтобы найти квартиру номер девять. Этот номер стоял первым в списке, висящем на входной двери, поэтому сразу стало ясно, где находится квартира. Девушка нажала кнопку звонка, и через несколько мгновений из домофона донесся
— Это Дэйзи, — сказала она. Зажужжал электронный замок, и входная дверь открылась.
Ступени лестницы были покрыты ковром, однако лифт отсутствовал, и Дэйзи запыхалась, пока добралась до последнего этажа, где находилась девятая квартира. Эллен уже улыбалась ей сверху.
— Тяжело? — поинтересовалась она. — Иногда я тоже спрашиваю себя — зачем мне понадобились апартаменты на верхнем этаже? Наверное для того, чтобы поддерживать форму.
По мнению Дэйзи, беспокоиться о форме Эллен не приходилось. Она буквально лучилась здоровьем, никому бы и в голову не пришло, что ей уже сорок три года. Когда Дэйзи, пыхтя, достигла последней ступеньки, женщина шагнула к ней, распахнув объятия, и девушку окутал божественный аромат духов.
— Всю неделю я не могла думать ни о чем, кроме тебя, — проговорила Эллен, обнимая ее. — Мне казалось, что сегодняшний вечер никогда не наступит.
Это было то, чего Дэйзи ждала, но без особой надежды, и ее глаза моментально наполнились слезами.
— Со мной происходило то же самое, — с дрожью в голосе призналась она. — Но я все время боялась, что здорово напугала вас.
— Меня не так легко напугать. — Эллен рассмеялась. — Ну, входи же, шампанское уже охлаждается. Почему бы нам не устроить праздник! Кстати, ты выглядишь превосходно. И волосы у тебя такие же, какие были у меня в твоем возрасте.
Жилище Эллен во многом походило на ее магазин: кремовые кушетки, ковры, бледно-розовые стены и драпировки. Но золота здесь оказалось намного больше — зеркала в тяжелых золоченых рамах, багеты, расшитые золотом подушки, инкрустированные кофейные столики и даже золотые херувимы, поддерживающие светильники. Дэйзи могла бы ожидать такого от владелицы бутика «Изящество и Элегантность», но какое отношение могла иметь вся эта роскошь к скромной девушке, которая любила возиться на ферме и отлично управлялась с больными детьми?
Словно читая ее мысли, Эллен коротко рассмеялась.
— Немного чересчур, правда? — спросила она. — Я полагаю, это своего рода месть моему детству. Мне всегда не хватало комфорта. Однако эту квартиру я приобрела только из-за вида на Лондон.
Она подошла к окну и отдернула тяжелые шторы. Уже стемнело, деревья и лужайки Примроуз-хилл были едва различимы, но за ними открывалась великолепная панорама города, переливающегося огнями.
— Летом я часами просиживаю на балконе, — сказала Эллен. — Растения в садике напоминают мне о Корнуолле, а весь мир лежит у моих ног.
Дэйзи прекрасно понимала ее чувства. Но знала она и другое — Эллен проявила дальновидность, купив квартиру в престижном районе Лондона. Судя по тому, как росли цены на недвижимость, она наверняка сохранила свое наследство нетронутым.
Эллен задернула шторы, предложила Дэйзи располагаться поудобнее, а затем откупорила бутылку шампанского, стоявшую в ведерке со льдом и наполнила два бокала.
— За нас и наше будущее, — Эллен приподняла свой бокал. — Прости меня, что я так растерялась во время нашей первой встречи. После твоего ухода я даже всплакнула из-за того, что не смогла принять тебя как следует.