Чужое лицо. Мираж
Шрифт:
А вот и инфекционный госпиталь! В его ворота влетела на высокой скорости с оглушительной сиреной скорая. За следующим поворотом ждал очередной инфекционный госпиталь. А затем еще и еще. Из обрывков разговоров между медиками я поняла, что все существующие больницы в городе были переоборудованы в инфекционные. И по максимуму оснащены необходимой медицинской техникой и препаратами. Кроме того, в зараженный город оперативно направили мобильные группы, бригады врачей, медсестер из других регионов страны. На помощь прилетели специалисты из многих других стран. Вирусологи, эпидемиологи, инфекционисты и просто врачи, прошедшие срочные курсы по переобучению. Студенты медики, санитары, волонтеры. Военных бросили на помощь
Не отрываясь от окна автобуса, я наблюдала за тем, что происходит в городе. Вот шла колонна беспилотных автомобилей, орошающих дезинфицирующими растворами дома, улицы, проспекты. После обработки асфальт блестел, как после прошедшего мощного ливня. Мы не останавливались. Ехали и ехали. Все глубже в город. В город, меняющийся прямо на глазах. Улицы, бульвары становились все пустыннее, словно осиротели. А вот взлетела целая эскадрилья дронов. Словно стая железных птиц. Моментально разлетелась в разных направлениях. Дроны летели низко над домами и проспектами города. На каждом был установлен громкоговоритель, из динамика которого доносились гулкие призывы для жителей, мечущихся в панике по городу, немедленно покинуть улицы и укрыться в домах. Наблюдая за жуткими кадрами, словно снятого остросюжетного блокбастера, я нервно передернулась и вжалась в кресло сидения.
Перед моим внутренним взором возникло самодовольное лицо Каспера. Его омерзительная усмешка. Глаза, на дне которых таилась злоба и ненависть ко всем живущим на Земле. Откуда взялась его незыблемая уверенность в собственной исключительности? С чего он взял, что достоин вершить судьбы всего человечества? С чего вообще этот напыщенный индюк, вызывающее к себе лишь жалость и отвращение, возомнил себя главнюком всего мира?!
Внезапно образ братца заместился еще более омерзительным типом – Санквином. Вот он тот идейный вдохновитель и главарь, мечтающий устроить настоящий ад во всем мире! И не только. Этот простирает свои неуемные амбиции на весь космос! Вспомнив о «помолвке» с этой мразью, его морщинистую кожу, напоминающую шкуру жабы, я с трудом подавила рвотный рефлекс. Нет. Этих психопатов кто-то должен остановить!..
Меня накрыла волна ярости. Я стала злая. Очень злая. Не стоило думать о них сейчас. Я понимала. Но ничего не могла с этим поделать. Ничего уже не зависело от меня. В следующее мгновение острая боль пронзила все мое тело. Казалось, я получила мощный энергетический удар прямо в грудь. Не могла ни вздохнуть, не выдохнуть. Перед глазами – пелена. Голова закружилась. Что – то во мне переключалось, отрезало от окружающего мира. Я слышала нарастающий гул, распространяющийся внутри меня. Ощущала внутреннюю вибрацию. Электрические импульсы сотрясали все тело. Градус напряжения стремительно рос и зашкаливал.
С ужасом я обнаружила, что из моей груди наружу рвется разъяренный грозный хищник. Казалось, внутренний неистовый зверь, спавший в самых темных закоулках моего подсознания, снова поднял свою свирепую огромную голову. Как и в прошлый момент пробуждения хищника, я взирала на него, словно со стороны. Эта новая нормальность была дико пугающей, неправильной, неестественной. Но я была бессильна. Я ничего не могла поделать ни с собой, ни с ним. Я никого не могла остановить! Я просто не принадлежала себе. Кто я?.. Звериный оскал, грозное рычанье, острые
Внезапно автобус резко затормозил. Я встрепенулась и тут же пришла в себя. Затих и внутренний зверь. Словно пушистый маленький котенок свернулся клубочком и, положив голову себе на лапы, мирно уснул. Вместе с тем пришло и осознание. Во мне живет какая – то необузданная дикая сила. Я не знаю – на что она способна. В связи с чем, возникали довольно смешанные чувства. С одной стороны, это пугало меня. С другой – будоражило кровь, вспенивая и ускоряя ее ток. Внутри меня происходили необъяснимые мистические процессы, вызывающие довольно странные и незнакомые ранее ощущения.
Оказалось, наш автобус прибыл в пункт назначения. Бригада медиков выгрузилась из транспорта. Я вместе со всеми. Перед нами – семиэтажный инфекционный госпиталь, состоящий из множества корпусов, соединенных между собой в «гармошку», словно мехами, – стеклянными галереями переходов. Медики в защитных костюмах, похожие на отряд космонавтов, направились к центральному входу. Вспоминать о том, что со мной творилось буквально тридцать секунд тому назад, не хотелось. Я еще не понимала до конца происходящего. К слову, уже не в первый раз. Но думать об этом не то чтобы не хотела, скорее, боялась того, что могу вдруг узнать о себе.
Тем временем мы всей толпой вошли в здание больницы. Никогда раньше мне не приходилось бывать в подобных заведениях. Потрясенная суперсовременным оснащением госпиталя я озиралась по сторонам. У каждого больного – отдельный изолированный бокс, сообщающийся с остальным пространством больницы шлюзами. В каждом боксе имелось все необходимое медицинское оборудование. Еду по палатам развозили роботы. Доктора и младший медицинский персонал практически молниеносно распределялись по этажам и отделениям. Я машинально последовала за доктором – соседом из автобуса, вроде уже как за своим знакомым. Он не удивился и ни о чем не спросил.
Это был мой шанс. И я за него зацепилась.
Врач давал мне указания – я их исполняла. Разносила препараты. Подключала пациентов к кислородной терапии. Ставила капельницы. Сообщала на медицинский пост о тех, чье состояние ухудшалось. В эти тяжкие мгновения мне самой приходилось туго. Каким – то невообразимо загадочным образом я вдруг подключалась к пациентам: момент – и я перемещалась в их тела, испытывая их муки и страдания как свои собственные…
Внезапно я ощутила свои легкие, словно набухшее мокрое полотенце. Не могла сделать ни вздоха, ни выдоха. Стоило больного подключить к кислороду, как я тут же начала жадно хватать ртом воздух, словно это я получила глоток свежего воздуха. Затем вдруг мое сердце, забившись в бешенном ритме, начало ускоряться, словно хотело вырваться из груди. Добравшись до нереального пика, останавилось. Его завели дефибриллятором, и оно снова застучало. В следующее мгновение мое тело уже билось в судорогах и нервных тиках. Едва приступ завершился, как разом отказали все органы… И я замерла, зависнув между миром мертвых и живых.
А вот и он – финальный момент! Наступила критическая стадия – меня поглотила всеобъемлющая опухоль. Я вспухала и вспухала, пока не превратилась в гигантский надутый шар – ткни его (меня) и он лопнет. Страх, истерика, панический ужас!
Сейчас я была одним и каждым из этих пациентов. Каждый раз бросалась в ожесточенную схватку с невидимым врагом – вирусом. Боролась за каждую жизнь, в чьем теле я оказывалась, как за свою собственную жизнь. В смятении я взирала на уставшие лица врачей, заплаканные глаза медсестер. Вымотанная, опустошенная, обессиленная вконец, я больше никого не слышала, медленно оседая по стенке пластиковой перегородки бокса прямо на пол…