Чужое отражение
Шрифт:
– Хорошо, Марина Анатольевна, – ответила я, вставая и направляясь в соседний кабинет.
– О, Майя, проходи, – улыбнулась мне бухгалтер Ника.
Я села с другой стороны стола сотрудницы. Ника положила передо мной журнал, показала, где расписаться и протянула мне белый конверт.
– Получите свой первый гонорар, Колесникова Майя Романовна, – продолжала улыбаться Ника, – следующий уже жди на банковскую карту.
Я удивленно расписалась, взяла конверт, проговорила «Спасибо» и направилась к выходу.
Возле двери я заметила, что одна из сотрудниц, Вера Павловна, ошарашено уставилась
– Как тебя зовут? – спросила она, замерев у зеркала с помадой в руках.
– Майя, очень приятно, – проговорила я и поспешила выйти.
Зайдя в наш кабинет, я села и, чувствуя жар, стала махать на себя конвертом. Похоже, Вера Павловна знала моего папу, потому так и удивилась моему полному имени. По негласной договоренности мы с тетей Мариной не афишировали, чья я дочь.
Мой папа проработал в петербургском филиале фирмы десять лет до того, как его повысили и назначили заместителем генерального директора в Москве. Конечно, в фирме работают сотрудники, которые знали его раньше или которые слышали о нем, когда он уже перевелся в столицу.
«Теперь весь офис узнает, кто я такая», – подумала я со вздохом. Я не хотела вызывать у людей неловкость или чувство жалости и не хотела, чтобы на меня «ходили посмотреть» все любопытные.
Ну что ж, все равно когда-нибудь бы узнали.
Папа пропал больше года назад в горах Алтая. Туда он поехал в служебную командировку и взял с собой маму, которая как раз была в отпуске. По заключению следствия, папа не справился с управлением на горной дороге, и машина упала с обрыва. Папу и маму не нашли. Обломки машины быстрая горная река разнесла на несколько километров. Представлять, что стало с моими родителями, я отказывалась. Сказали, что шансов у них не было и то, что от них осталось, тоже река могла унести далеко и по частям. Такую фразу я случайно услышала от знакомого бабушки, и после этого меня долго рвало в ванной.
Прошел год, я как-то смирилась с тем, что произошло. У меня появились друзья, я еще больше привязалась к бабушке, деду и брату…
Глава 2
Я глубоко вздохнула и машинально открыла выданный мне конверт. В нем лежали двадцать тысяч. Я еще раз пересчитала. Да, я не ошиблась. Это был гонорар за перевод с французского, которым я начала заниматься еще на выходных и продолжала делать в офисе и по ночам дома: я с удовольствием погрузилась с это занятие, почувствовав, что соскучилась по языку. Но я, конечно, не ожидала, что заработаю так много. В общем-то, на эту сумму вполне можно доехать до Севастополя и вернуться обратно. Ведь я для этого пошла работать.
На минуту мне показалось странным недавнее желание куда-то ехать. Захотелось в дом на Ладоге, к бабушке и деду. Захотелось ждать брата на выходные в нашем саду, играя с Зевсом.
«Куплю им подарки и вручу в выходные», – осенило меня.
Я поняла, что не мешало бы мне немного прогуляться.
Выйдя из здания, я тут же пожалела о своем решении. Асфальт обдал меня жаром, я почувствовала, что спина вспотела, а рубашка и джинсы неприятно прилипли к телу.
Купив мороженое, я пошла по теневой стороне улицы. Тут в окне второго этажа я увидела платье. Оно висело, как будто зазывая меня к себе. Короткое, свежего
«Только посмотрю», – решила я.
Поднявшись на второй этаж здания, где размещался магазин одежды и, подойдя к платью, я залюбовалась.
– Померяйте, на него очень хорошая скидочка, и оно прекрасно дышит: в составе большой процент хлопка, – услышала я за спиной голос продавщицы, – осталось последнее, самый маленький размер, как раз ваш.
Я задумалась, а молоденькая и очень шустрая продавщица уже сняла платье с вешалки, профессиональным жестом накинула его мне на руки и направила меня к примерочной.
Сняв с себя мокрые джинсы и белую рубашку, я надела платье и поняла, что ничто не заставит меня переодеться обратно. Платье приятно холодило и необыкновенно мне шло. Короткое, но допустимой для офиса длины, цвета «хаки», как и мои глаза. Стиль «кэжуал», даже немного спортивный, его можно носить и с туфлями, и с кедами. С моими кедами такого же цвета «хаки» платье смотрелось прекрасно.
По пути к кассе меня перехватила продавщица, вручив мне для примерки еще тонкие узкие летние брюки бежевого цвета и черную блузку – футболку с вырезом «каре», которые тоже пригодились бы мне для походов на работу. Увидев себя в зеркале, я поняла, что от этого комплекта тоже не смогу отказаться.
Борясь с противоречивыми чувствами радости от покупок и злости на свою расточительность, я стала спускаться по лестнице.
– Майя, какая ты хорошенькая! – услышала я голос Виолы, – молодец, что решила обновить гардероб.
Коллега только что расплатилась и тоже направлялась к лестнице.
«Уже знает, кто я, или нет?», – крутилось в моей голове.
По пути к офису Виола предложила мне попить кофе в уличном кафе в тени, я не отказалась.
– Все хотела тебе сказать: как хорошо, что ты появилась в жизни Марины Анатольевны, – говорила Виола, изящно отламывая вилкой кусочек десерта и блестя декором на ногтях.
Я вежливо улыбнулась, наслаждаясь вкусом капучино с корицей.
– Ей сейчас так важно о ком-то заботиться, – продолжала Виола, – после того, как она выписали из клиники, это пойдет ей только на пользу.
– Из клиники? Марина Анатольевна болела?
– Ой, да ничего серьезного, – махнула рукой Виола, – немного подлечилась в психоневрологической клинике.
Я замерла с ложкой в руке.
– В психоневрологической? – переспросила я.
– Да, но там очень хорошая клиника. За две недели ее избавили и от галлюцинаций, и от приступов. Теперь все нормально.
Я похолодела. Только вчера я договорилась с бабушкой, что на период пребывания брата на полигоне тетя Марина поживет со мной, чтобы я не одна ночевала в квартире. Ночевать в компании с душевнобольным человеком? К этому я не готова. И бабушка вряд ли знает о заболевании тети Марины, иначе я бы сейчас здесь не сидела.
Пить мне расхотелось, я вяло водила пластиковой ложкой в стакане.
– Кстати, ты будешь работать на рок-фестивале? – переменила Виола тему, – там будет так здорово, он будет проходить всю следующую неделю в городе, наша фирма – один из главных партнеров. Почти весь офис будет работать на выезде семь дней.