Чужое сердце или проклятуха поневоле

Дмитриева Виктория

Глава 26: да иди ты… на свет

Я только и смогла, что охнуть. Вся уверенность в том, что вот теперь-то, после заключения договора с чумовыми, я перестану попадать в неожиданные передряги, растворилась в воздухе, и Бородин, кстати, тоже. Молчаливый призрак фактически исчез в момент прогремевшего позади машины взрыва. Это произошло прямо на моих глазах. Но несмотря на ожидание неизбежного появления новой опасности и нарастающего страха, после исчезновения Ромы я почувствовала себя лучше, будто что-то внутри меня снова стало правильным, целым.

— Вытаскивайте нас отсюда, — без лишних прелюдий кинул мне Витя обернувшись.

— Но, я… — начала было оправдываться.

— Уррр-ры,

согласно и, как мне показалось, просительно заурчал Хан.

И тут я почувствовала, как мир вокруг темнеет, а сознание уносится куда-то глубоко в тело, ко дну. По телу разлилась тревога как во время начинающегося шторма, когда волны ещё кажутся маленькими, но их силы хватает, чтобы утопить даже сильного и опытного пловца. Я зажмурилась, чтобы меня не стошнило от плывущей картинки перед глазами, а, когда открыла глаза, то увидела Бородина, окружённого неясным пространством. Я понимала, что не уснула, но сейчас мы находились где-то чуть ниже моего сознания, вдалеке от взрывов и опасности.

— Что происходит? — спросила я виновника большинства моих нынешних бед.

— Некогда объяснять, смотри, — Рома показал на луч света совсем рядом с нами. — Видишь пятно света? Вот это и есть твоё сознание, кто встаёт в центр, тот и управляет телом, именно так я управлял тобой во время сна, просто входил в пятно света, пока ты прохлаждалась в пространстве сновидений.

— И, что? — недоумевала я.

— Если в пятно света не войти, а впрыгнуть, сосредоточившись на нужном моменте, то можно сознанием сместиться во времени и пространстве. Мне это недоступно, но возможно для тебя. Если постараешься, то сможешь вернуться в своё тело в тот момент, что уже произошёл, но у тебя сохранится память о том, как ты уже переживала этот опыт.

— Что за бред?

— Что-то вроде возврата во времени, хотя нет, дежавю. Ты же слышала про дежавю? Это они есть — неконтролируемый смазанный прыжок сознания. Ты можешь также как при дежавю, но только осознанно, выбрав момент и сохранив все воспоминания, — очень быстро и тревожно объяснял мне Рома.

— Я не понима… — договорить не успела, потому что нас тряхнуло, да так сильно, что с потолка могла посыпаться извёстка, за исключением того, что не было тут никакого потолка, только бескрайняя чернота над головой.

— Ай, нет времени на это, — резко бросил Рома и оставил меня в покое, в два прыжка оказавлся у пятна света, после чего вошёл в него.

Дальнейшие события очень напомнили сюжет под названием: «Похищение человека летающей тарелкой». Рома исчез вместе с прожектором, а вокруг стало всё сереть, как это бывает в сумерках, когда солнце уже село, а тьма ещё не сожрала все остатки света. Но, видно, даже инопланетяне не могли долго выносить Бородина, потому что очень скоро он вернулся. Происходящее по-прежнему напоминало какой-то сюр. Сначала я увидела луч света, мигнувший вдалеке, потом такой же совершенно в другом месте, но он тоже исчез, чтобы появиться совсем близко ко мне и снова исчезнуть. В центре светового пятна всё время находился Бородин. Луч появлялся и исчезал вместе с мужчиной. Вспышка слева, вспышка справа, и эта дискотека без музыки продолжалась какое-то время, пока я не отвела глаза и не попыталась сориентироваться на местности. Просто устала смотреть на мигания света и гадать, где же Рома появится в следующую секунду.

Сумерки, как и говорила, не были непроглядными, и глаза быстро к ним привыкали. Совсем близко ко мне было что-то тёмное, напоминавшее стену, ну, а что если там дверь? Идти до сгустка темноты оказалось дольше и труднее, чем я предполагала, но в итоге я упёрлась в твёрдую шершавую поверхность.

Нет, двери тут, конечно, не было, но моя рука нащупала что-то очень похожее на продолговатую ручку. Долгие игры в «узнай на ощупь» помогли понять, что нашла какой-то рубильник. Ну не прелесть? Вы когда-нибудь мечтали найти рубильник в вашей

голове, уверена что да, ну вот я нашла, а что с ним делать не знала? Что именно можно им включить или выключить? Вопрос вопросов, вдруг дёрну, а у меня ноги откажут или зрение. Пространство снова тряхнуло, да так, что я чуть не упала. Была не была! Интуиция подсказала, что если ручка опущена, то, скорее всего, находится в положении «выкл», и есть только один способ узнать, что будет, если перевести её в положение «вкл».

Я рванула рубильник вверх. Мгновенно зажёгся такой яркий свет, какой раньше я видела только на видеозаписях взрыва Хиросимы. Естественной реакцией было закрыть глаза. Мгновенно в лицо мне ударило множество звуков, ощущений, запахов и боль. Чудовищно болело левое предплечье, которое я сжимала липкими пальцами правой руки. Открыв глаза, я увидела раскуроченную машину, которая совсем недавно преграждала нам путь. Она была перевёрнута и даже как будто до этого горела. В метрах пятидесяти от авто на земле лежало трое мужчин. Один валялся в луже собственной крови без признаков жизни и двое чуть поодаль, скорее всего, были живы, ведь одного из них держал за горло Хан, а второго связывал Витя. Я глянула на свою левую руку, которая пульсировала от адской боли. И ежу было бы понятно, что я увижу ранение. Ежа поблизости не было, а ранение было. Кровь размеренно и спокойно сочилась между пальцев, которыми я пыталась зажимать предплечье.

— Ты цел? — крикнул мне Витя, закончив с лежавшим лицом в землю мужчиной, у которого он только что вытащил из кармана телефон,- ла, — добавил он. — Ты цела?

— Да, наверное, но, что-то с рукой, — ответила я, пропустив мимо ушей обращение к Бородину.

— Сторожить, — коротко бросил Витя Хану и направился ко мне.

Хорошо иметь рядом друга, который умеет наложением рук остановить кровь и обезболить огнестрел или ножевое ранение, уж не знаю, что там было у меня с рукой… Стоп, друга? Это во мне остатки эмоций Бородина говорят или мои собственные? Но, если подумать, за последние несколько дней Витя минимум дважды спасал мою жизнь. И пусть он берёг сердце брата, пусть он выполнял распоряжение Римского, всё равно!

Телефон в кармане моего лекаря зазвонил, тот самый телефон, что он отобрал у одного из мужчин, напавших на машину лжепророка. От неожиданности я вздрогнула. Витя, закончивший перевязывать мне руку куском своей рубашки, достал из кармана трубку и посмотрел, кто звонит. Было бы странно увидеть на светящемся экране что-то кроме «номер скрыт», но удачу же никто не отменял. Увы. Номер действительно был скрыт и через мгновения после того, как Витя молча нажал на «принять вызов» и прислушался, мужчина швырнул телефон в кусты. Трубка издала там аккуратный хлопок и пукнула облачком сероватого дымка с запахом горелого пластика.

Всего через пятнадцать секунд Витя уже был около нападавшего, которого сторожил Хан. Быстро обыскав пленного, брат Бородина нашёл у него телефон. Ткнув экраном в лицо владельца, тем самым разблокировав аппарат, мой попутчик и защитник быстро набрал какой-то номер. Он говорил минуты три, но так, что я ничего не слышала. Больно надо. Рука пусть и перестала адски болеть, но неприятно саднила, а в голове зарождался намёк на мигрень. Но разве же это проблемы? После обезболивания руки тело сделалось довольно тяжёлым. Стоять так высоко над землёй становилось всё труднее, и я присела прямо на асфальт. Ко мне пришёл Хан, которого освободили от обязанности сторожить нападавшего. Пёс просунул морду под мою руку, уложив голову на бедро. Не встретив с моей стороны сопротивления, собака распласталась рядом на дорожном полотне. Кажется, Витя не только обезболил мне рану, но и наколдовал что-то сонное, а, может, я потеряла слишком много крови. Хотелось спать, неважно где и как, просто прилечь, чтобы не держать такую тяжёлую голову над землёй. Я держалась, но мир становился всё менее чётким и ярким.