Чужое сердце (Шарада) (др. перевод)
Шрифт:
– У меня начинаются роды и меня нужно срочно отвезти в больницу.
«Скорая помощь» приехала через десять минут. Медики осмотрели ее.
– Нехорошее кровяное давление, – сообщил один из них, снимая манжету тонометра с ее запястья. – Когда точно начались схватки?
– Несколько часов назад.
К этому моменту схватки уже сделались невыносимыми. Дыхательные упражнения, которым ее учили на занятиях для будущих мам, оказались менее действенными, они удавались лучше, когда она делала их в группе. Она
– Еще долго? – спросила она, шумно хватая ртом воздух.
– Не очень. Держитесь. Вы все делаете правильно.
Но что-то было не так. Она поняла это по озабоченному лицу врача, когда тот осмотрел ее в предродовой.
– Ягодичное предлежание плода.
– О боже! – ахнула она.
– Не волнуйтесь. Такое часто бывает. Попробуем перевернуть его. Не получится, будем делать кесарево сечение.
– Я позвонила по тому номеру, который вы дали мне, – сказала акушерка, уловив ее панику. – Он уже в пути.
– Слава богу, – вздохнула Аманда, немного успокоившись, и повторила: – Слава богу.
– Он ваш наставник?
– Он – мое все.
Акушерка сжала ее руку и говорила с ней все время, пока она была в очередном туннеле боли, пока доктор пытался перевернуть плод головкой вниз, постоянно контролируя его сердцебиение. В свою очередь, акушерка все чаще и чаще измеряла Аманде кровяное давление.
– Готовьте ее к кесареву, – раздался голос врача.
Следующие несколько минут промелькнули для нее калейдоскопом света, звуков и движения. Ее в срочном порядке повезли на каталке в родильный зал.
Где же он? Она жалобно позвала его сдавленным голосом, затем сжала зубы, сдерживая рвавшийся из горла крик, пока боль терзала ее тело.
В следующую секунду до нее донесся обрывок разговора двух акушерок.
– …На окружной жуткая авария…
– Еще бы. Я только что из отделения экстренной помощи. Там настоящий цирк. Несколько смертей, в основном черепно-мозговые травмы. Трансплантологи уже слетелись туда и ждут прибытия родственников.
Чуть ниже сгиба локтя Аманде в руку вонзилась игла. Живот обмазали какой-то холодной жидкостью, ноги обернули стерильными голубыми простынями.
Авария на окружной?
Он должен был ехать как раз по окружной. Он торопился к ней, хотел успеть до родов. Гнал машину, превышал скорость, чего обычно не делал.
– Нет! – простонала она.
– Держитесь! Еще несколько минут, и ваш малыш появится на свет. – Голос был добрым. Но это был не его голос. Не тот голос, который она хотела бы услышать.
Внезапно до нее дошло, что она больше никогда его не услышит. Каким-то шестым чувством она поняла и то, что больше никогда не увидит его самого.
В это утро, когда на ее глаза навернулись слезы, у нее возникло недоброе предчувствие, будто их поцелуй станет последним.
Так вот почему ей так не хотелось отпускать его. Она вспомнила, как пристально он посмотрел ей в глаза, как будто хотел навсегда запомнить каждую черточку ее лица. Неужели он чувствовал, что прощается с ней навсегда?
– Нет! – зарыдала она. – Нет!
Увы, их судьба была предрешена, она поняла это окончательно и бесповоротно.
– Я люблю тебя! Люблю тебя.
Ее крик эхом отскочил от стен родильной палаты. Он уже не мог услышать ее слов. Его больше не было.
Он ушел. Навсегда.
Глава 4
10 октября 1990 года
– Цик – мудак и урод, – заявил Пити, выковыривая ножом из-под ногтей маслянистую грязь, после чего вытер лезвие о джинсы. – Причем даже больше мудак, чем урод. На твоем месте я бы вернул ее ему. Честное слово, Спарки, так лучше для тебя самого.
– Ты – это не я, – он сплюнул рядом с потертым мысом черного сапога своего приятеля. – Если он вновь явится за ней, я ничего не собираюсь ему возвращать. Пусть пеняет на себя.
– Не забывай, что Кисмет уже давно его баба. Еще до того, как ты нарисовался в кадре. Он это отлично помнит.
– Он обращается с ней, как последняя свинья.
Пити философски пожал плечами.
– Пусть только попробует дотронуться до нее хоть пальцем, хотя бы замахнется, клянусь, я гвоздем прибью ему яйца к какому-нибудь пню.
– Да ты, я вижу, рехнулся! – воскликнул Пити. – Не спорю, хорошая телка – это, конечно, круто, но разве других нет? Только помани, сбежится не один десяток. Не понимаю, чего ради подставлять под удар задницу. – Пити словно этакий указующий перст, воздел вверх нож. – Смотри, как бы он не пристукнул тебя сзади. Это он может. Иначе как бы он стал вожаком?
Спарки выругался себе под нос.
– Тоже мне вожак. Мудак и громила, вот кто он такой.
– Так и я о том же.
– Я его не боюсь. Пусть только попробует измываться надо мной. Кстати, и над ней тоже.
Он бросил взгляд на группу молодых женщин, что ловили кайф на шатком крыльце придорожной забегаловки, передавая друг другу «косячок». Сама забегаловка притулилась над городом среди холмов, на обочине местного шоссе, которым сейчас почти никто не пользовался, так как рядом пролегала современная автострада.
Место было глухое. В былые времена оно наверняка притягивало к себе бутлегеров, шлюх, картежников и гангстеров всех мастей. Сейчас же оно манило к себе байкеров, мелких воришек и прочих маргиналов. Почти каждую ночь здесь вспыхивали драки, однако даже в случае поножовщины конфликт улаживался без вмешательства полиции.