Чужое тело

Орлов Антон

— Здесь все обложено грязной ватой, — морщась, процедил Поль. — И люди, и сама планета… Знаешь, такая серая вата, пропитанная всяким дерьмом, а потом ее использовали для герметизации.

— Это не вата. — Стив, как всегда, выслушал внимательно, однако никаких эмоций не выказал. — Постарайся не подменять то, что ты воспринимаешь, материальными объектами. Это явления разной природы.

— А ты сам эту вату… я не знаю, как еще ее называть… воспринимаешь?

— Я — нет. Наверное, когда-то раньше мог… До того как стал Стивом Баталовым. Но сейчас у меня это заблокировано.

Они замолчали — навстречу семенили, держась за руки, малыши лет семи-восьми в одинаковых курточках с капюшонами, их сопровождали

мужчины в мундирах учителей. Поля передернуло: детей тоже окутывала «вата». Пока еще тонкий слой, с прорехами — но она есть, и с течением времени эти малыши будут надежно упакованы. Ему казалось, что все население Манокара похоронено заживо. Или оплетено паутиной невидимых плотоядных тварей, как в фильме ужасов.

Слева — полукруглая площадка. Несколько посетителей созерцали скульптуру из цветного пластолита. Похожий на пациента психушки тощий тип в одной руке держал кисть, длинную, как для малярных работ, но с заостренным концом, а в другой почему-то скрипку. Надпись на постаменте гласила:

Ты, художник, не пашешь, не жнешь. Без опеки ты будешь хорош!

Поль и Стив молча прошли мимо этого шедевра воспитующего искусства. Только потом Поль хихикнул.

— Эй, на нас смотрят, — одернул его Стив. — Лучше придай лицу глубокомысленное выражение. И кстати, когда мы куда-то вламываемся, совсем не обязательно кричать: «Незийская полиция!»

— Я растерялся, — виновато сознался Поль.

Это было вчера ночью, когда им понадобились данные о внешнеторговых связях Манокара. Глобальной Сети здесь нет, все, что можно, засекречено, и за данными пришлось лезть в статистическое управление. Наткнуться там на припозднившегося чиновника Стив и Поль не рассчитывали.

— Ты растерялся, а человек из-за тебя обделался.

— Может, он как раз перед этим собирался в туалет? Просто совпало.

— Ага, совпало… Их тут постоянно запугивают внешним миром, враждебным и страшным. Если некто в маске врывается к тебе в кабинет с воплем «Незийская полиция!» — это значит, вторжение из космоса уже произошло. Незийская полиция на Манокаре, спасайся кто может.

На следующей площадке — статуя женщины, похожей на богиню плодородия какого-нибудь примитивного племени, широкобедрой, с гипертрофированной грудью и младенцем на руках, в окружении еще нескольких детей. Складчатая драпировка целомудренно прикрывала монументальные формы. На белом пластолитовом лице застыло выражение покорности и величия. Надпись поучала:

Ты сначала роди и взрасти, А потом уж о сказках грусти!

— Манокарская эротика, — фыркнул Поль.

Они все еще выжидали. Стиву удалось выйти из гиперпространства и совершить посадку, не потревожив сторожевые спутники; сейчас на орбите плавали его зонды, неуловимые для манокарской военной автоматики, — они засекали каждый приближающийся корабль и посылали сигнал, однако тот корабль, на борту которого находилась Тина, до сих пор не прибыл.

Очередная скульптура изображала компьютер. К нему подкрадывалась личность в интероператорском шлеме, с пакостной физиономией и хищно растопыренными пальцами.

За компьютером хакер сидит — Содрогаясь, мир в пропасть летит.

Группка притихших детей испуганно глядела на эту бяку, в то время как учитель что-то им объяснял.

Пока Стив старался собрать побольше информации о президенте Ришсеме — судя по всему, тот был главным инициатором похищения Тины. Непонятная фигура. Вначале начал проводить политику, направленную

на постепенную либерализацию манокарского режима, отказался от тотального изоляционизма, пригласил бизнесменов с Ниара. Потом вдруг превратился в ярого реакционера, разорвал едва налаженные контакты, затеял кампанию против Тины… Почему? Экономика Манокара находилась в плачевном состоянии, и та линия, которой Ришсем придерживался вначале, была единственно разумной. Что заставило его изменить политику? И кто его убил? Похоже, что манокарские власти до сих пор не нашли убийц и ни черта не смогли выяснить, хотя официальная версия народу была предъявлена: происки врагов из внешнего мира, как же иначе?

Стив и Поль составили список лиц, которые входили в ближайшее окружение Ришсема и могли что-то знать о его делах. Попали в этот список и четыре скорбящих вдовы президента. У старшей из них, кроткой и плодородной госпожи Дорины, Стив и Поль уже побывали. Она приняла их за дьяволов, а потом, когда Стив вылечил ее от затяжной мигрени, — за Божьих посланцев. Пожилая женщина, погруженная в мутные воды горя, когда-то в прошлом наученная гладко говорить и произносящая фразы как автомат, — похоже, она не очень-то вникала в их смысл. Она показалась Полю почти неживой. Эта самая «вата», которая на Манокаре была повсюду, окутывала ее толстым-претолстым слоем без единого просвета. Поль предложил тогда подойти с другого конца и поговорить с Люаной, самой молодой из президентских вдов.

На очередном постаменте — некто с растерянной и неприятной физиономией стоит около двух больших чемоданов. Вначале Поль решил, что эта скульптура бичует воровство, но оказалось, нет.

С гордой Родины он убежал И навеки предателем стал. О чужих небесах не мечтай, Манокар — вот единственный рай!

— Послушай, здесь ведь одни люди! — осенило вдруг Поля. — Не то что негуманоидов, даже гинтийцев или шиайтиан не видно.

— Ты только сейчас заметил?

— Ну, я с самого начала чувствовал, что чего-то не хватает…

— На Манокаре живут одни люди, поскольку все остальные расы заражены скверной — так они считают. Смотри!

Поль уже увидел: женщина в черном траурном пальто и богато украшенной кружевами черной накидке с вуалью (манокарки не выходят из дому без вуалей) в сопровождении двух служанок шла по боковой аллее со стороны ворот. Немногочисленные посетительницы низко кланялись скорбящей вдове. Дети, столпившиеся вокруг злодея-хакера, замерли навытяжку и, повинуясь командам учителей, начали нестройным хором барабанить стишок: речь шла о сыновней благодарности «той, которая вскормила и воспитала». Мужчины пятого-шестого уровней тоже кланялись, хотя и не так низко, как женщины. И даже те, кто принадлежал к четвертому или третьему уровню, сдержанно склоняли головы, ведь на кроткой и плодородной госпоже Люане лежал отблеск величия покойного президента Ришсема. Выразить почтение этому отблеску — святое дело.

Люана прошла мимо Поля и Стива, наступив узким лакированным ботинком в лужицу на бетонной дорожке. Они последовали за ней, сохраняя дистанцию. После скоропостижной кончины супруга Люана вернулась жить к родителям, в их доме всегда было многолюдно: проникнуть туда для допроса, не переполошив домочадцев и прислугу, даже надеяться нечего. Вдову надо перехватить где-нибудь на стороне, во время прогулки.

Широкая гранитная лестница вела на верхнюю террасу. Там находились памятники государственным мужам, а также Музей славной истории Манокара, Музей прегрешений и наказаний, Музей традиций Манокара. Люана постояла перед новым бронзовым памятником, увековечившим президента Ришсема, потом направилась к Музею традиций.