Чужое тело
Шрифт:
Светлая прореха в куполе. Лиргисо сверился с прибором — да, они находятся прямо под трещиной, — удовлетворенно ухмыльнулся и протянул Тине респиратор:
— Надевай поверх шлема, они на это и рассчитаны. Сейчас мы…
Договорить он не успел. Кто-то бросился на него из-за перемычки, Лиргисо выпустил респиратор и плавно отклонился, поймал руку с ножом… Тина видела все это боковым зрением. Ее схватили за локти, из-за пояса у нее вырвали бластер. Она саданула каблуком по чьей-то ноге, потом ударила головой в переносицу парня с эмблемой, который завладел ее оружием. Тот уронил бластер
— Мерлей, смотри!
Лиргисо уже разобрался с теми, кто на него напал: наглядная демонстрация преимуществ лярнийской школы перед боевой техникой людей рахад. Двое корчились на земле, третий, с искаженным от боли лицом, медленно оседал, чтобы присоединиться к ним.
Что они делают?.. Вначале Тине показалось, что ей хотят оторвать голову, но через секунду она поняла, что с нее всего лишь сдернули шлем. Волосы рассыпались по плечам, изменился характер звуков. Это почти приятно — если забыть о том, что излучение рахады… За спиной кто-то злорадно засмеялся. Лиргисо метнулся к ним, мгновенное давление на горло, дыхание перехватило…
Потом Тина обнаружила, что лежит на спине и смотрит на небо. На далекий светлый клочок, манящий и недостижимый, начинающий розоветь. Поблизости кто-то стонал. Ощущения говорили о том, что шлем опять у нее на голове, но проверка лишней не будет… Да, все в порядке.
— Как ты себя чувствуешь?
Лиргисо сидел рядом, прислонившись к перемычке, и смотрел на Тину.
— Кажется, ничего… — Она неловко села. Руки болели. — Я поняла, что это ты меня вырубил, но не понимаю, зачем?
— Для человека в бессознательном состоянии излучение рахады не опасно. Вставай, уходим. Этих я убил, но, возможно, кто-нибудь сбежал и отправился за подмогой.
Тина огляделась: шесть тел, двое все еще стонут и шевелятся.
— Можешь считать, они уже мертвы, — усмехнулся Лиргисо. — Надевай респиратор.
Пятен крови у него на рубашке прибавилось, в прорехах поблескивал глянец застывшего геля. Холеные руки с темно-фиолетовым лаком на ногтях тоже испачканы кровью.
— Ты ранен?
— Два поверхностных ранения. — Лиргисо явно обрадовался вопросу. — Один из них — вон тот, видишь, до сих пор агонизирует — виртуозно владел ножом, но это его не спасло. Тина, давай поторопимся.
— Что ты придумал?
— У нас есть подъемник. — Он показал на облезлый металлический контейнер, изъятый у ростков. — Сейчас мы с тобой покинем гостеприимное чрево рахады.
Небольшой, но тяжелый аппарат с выдвижными лапами-крючьями. К нему прилагались две закрытые металлические катушки, соединенные с подъемником тончайшими тросиками, сплетенными из мономолекулярных нитей. Катушки тоже снабжены крючьями, а также комплектами кленановых ремней. Плюс ручной пульт для управления всей этой механикой.
После того как оба надели респираторы, Лиргисо поднял пистолет — Тина заметила на рукоятке наклейку с символом, обозначающим химическое оружие, — и дал в пируэте веерную очередь. В воздухе повисли небольшие темные
За считанные секунды непроглядный клубящийся туман окружил их кольцом, сомкнулся над головами; больше не было ни перемычек, ни золотого сияния лаколарий. На расстоянии вытянутой руки еще можно что-то разглядеть, а дальше пространства нет.
Вторая команда — и подъемник вертикально взмыл вверх. Исчез во тьме. Лиргисо уставился на экранчик пульта, потом удовлетворенно кивнул.
— Заякорился, — услышала Тина приглушенный респиратором голос.
Освободив катушки, Лиргисо начал опутывать робота ремнями. Тина присела рядом, чтобы помочь ему. Полупрозрачных тросиков словно и не было, они растаяли в задымленном воздухе. Тина провела рукой над катушкой: вот, есть. Только на ощупь и найдешь. Вообще-то она и так знала, что тросики никуда не делись, но иногда хочется получить вещественное подтверждение. Лиргисо переложил какие-то предметы из оружейного контейнера в сумку-бронекостюм, повесил ее на плечо.
— За один раз подъемник берет двести килограммов. — Он взглянул на Тину сквозь выпуклый щиток респиратора. — Первым рейсом поедем мы, вторым робот.
Ремни соединили таким образом, что получилось нечто вроде сдвоенного жилета. На всякий случай Тина проверила защелкнутые застежки: ничего, держат.
Опора ушла из-под ног, больше никаких ощущений. Висишь в ремнях, со всех сторон колышется темный туман. Не похоже на подъем. Лиргисо убрал пульт в карман и обнял Тину за талию.
— Мы уже высоко. Если ниточки оборвутся, разобьемся вместе. — Он заглянул ей в глаза. — Умрем, обнимая друг друга… Выбора у нас нет: если бандиты нас поймают, это будет намного больнее.
— Мономолекулярные нити не обрываются, — со скукой в голосе отозвалась Тина. — Это каждый школьник знает.
После этого Лиргисо расхотелось ее пугать, и он замолчал.
Внезапно туман закончился. Они все еще находились в полости рахады, но от купола их отделяло всего два-три десятка метров. Трещина превратилась в громадный, ослепительно светлый проем, они медленно приближались к его границе. Тина посмотрела вниз: там простиралось море клубящейся тьмы, из которой вырастали облепленные лаколариями перемычки.
— Дымовая завеса выше не поднимется, — сказал Лиргисо. — Не снимай пока респиратор, там есть примесь отравляющих веществ. Это я распорядился, чтобы дымовые пистолеты были в аварийных комплектах всех машин «Кристалона».
— А за отраву тебе по шее не надают?
— Не надают, пока я способен давать взятки. Тина, мы на Савайбе!
Теперь их тащило мимо вертикального среза. Чередование коричневых, бежевых, кремовых, изжелта-белых слоев; на ощупь — как затвердевшая резина.
В глаза ударил свет. Настоящий, солнечный! После мягкого сумрака полостей рахады он показался Тине слепящим, хотя время близилось к закату, неяркое розовое солнце висело низко над далеким холмом. Тину и Лиргисо проволокло по гладкой поверхности купола, и движение прекратилось — возле подъемника, широко раскинувшего свои фиксаторы-крючья.