Чужой мир. Пустыня смерти
Шрифт:
– Мы уйдем послезавтра. Если, конечно, гостеприимство распространяется на такой срок.
– Не городи чепухи, – отмахнулся Клим, – может, что нужно?
– Мастерская, нужно проверить машины, – встрял Серго.
– Не проблема, – отозвался начальник автопарка, седоватый подполковник, носивший знаки различия инженерных войск российской армии на местном камке. – Завтра с утра загоним ваши кареты в боксы и все осмотрим.
– Что еще? – спросил генерал.
Бур покачал головой.
– Все, Валера. Но – двое из наших хотят остаться, – он кивнул на растерянных Игоря и Карину. – Позаботьтесь
Александр Николаевич отрицательно покачал головой.
– Если маршрут прежний, я еду дальше.
Серго только усмехнулся:
– В такой путь и без «коробочки»? Нет, командир, я с вами.
Балаган обдумывал предложение несколько дольше.
– Сева, я с тобой, – наконец решил он, – у меня тоже есть дело в Москве.
Инга взяла Всеволода за руку.
– Я с тобой, куда бы ты не шел. Помнишь – я Арна, а ты – мой Арий, – но это она произнесла почти шепотом, и только Всеволод услышал вторую часть фразы.
– В Москве? – недоуменно спросил Ломцов. – Вы идете в Москву? Вы знаете, где она?
Всеволод заметил, как Климов при этих словах болезненно скривился.
– Она на Урале, в двух тысячах километров отсюда. Правда, если мерить по прямой, – раньше, чем Бур успел что-то сказать, влез Серго. – Странно, что вы не знаете, они постоянно ведут автоматическую передачу на определенной частоте.
Экс-депутат воззрился на Климова:
– Это правда, генерал?
– Да, мы перехватили подобную передачу.
– И давно вы знаете?
– Чуть меньше двух недель.
Всеволод отчетливо почувствовал, как запахло озоном. Надвигалась гроза, и разразиться она должна была не на улице, а в этом помещении.
– Почему вы скрыли данный факт? – Голос Ломцова звенел от негодования.
– Иван Олегович, – слегка повысив голос, рыкнул Климов, – мы обсудим это не здесь и не сейчас.
– Нет, генерал, некоторые вопросы мы обсудим здесь и сейчас! Например, почему вы скрыли столь важную информацию!
– Во-первых, я не считаю, что нам нужна Москва. А во-вторых, это очень далеко, две тысячи километров в данных условиях – другая планета. Достаточно веская причина? Представь, что мы скажем об этом людям? Да половина народа туда сразу ломанется либо родственников искать, либо – безопасности.
Ломцов был не дурак, он быстро понял, что доводы генерала можно легко развалить, но делать это ни к чему, поскольку здравый смысл в них был. Бывший депутат краевого парламента прекрасно помнил высказывание Гая Юлия Цезаря: «Лучше быть первым в провинции, чем вторым в Риме». А в Москве он будет даже не третьим.
– Хорошо, генерал, мы обсудим это позже, – все взвесив, решил Лом.
– Я знал, что ты придешь к правильному выводу, – кивнул Климов. – Бур, не откажешься взять пару попутчиков?
– На кой оно нам? – мгновенно среагировал Всеволод.
– Никакого подвоха, я хочу отправить с вами двух офицеров связи. Твои люди остаются здесь, у вас образовалась вакансия, а четыре руки в дороге лишними не будут.
Всеволод переглянулся с Ингой. Девушка несколько секунд смотрела генералу прямо в глаза, после чего кивнула утвердительно.
– Я согласен, – пожав плечами, ответил Бур. – Выезжаем
– Это легко устроить, – улыбнулся генерал. – Так, на всякий случай, если еще пассажиры будут, возьмешь?
Всеволод задумался. Дорога впереди длинная. Клим прав, лишние руки могут пригодиться.
– Мы подумаем, но, с учетом твоих людей, я смогу взять максимум еще одного.
– Это приемлемо, – легко согласился генерал. – Оплата проезда?
– Ваши бесплатно, а вот пассажир… тут нужно подумать. И вот еще что, Валера: командую я, предупреди своих людей – они выполняют мои приказы, и это не обсуждается.
– Без вопросов. Ну что, продолжим разговор? Тут такой вопрос созрел: вы не знаете, почему этот мир опустел?
– Как ни странно, знаем, – ответил Всеволод. – Эксперимент с нанооружием, – он рассказал, что узнал из учебника истории, потом Серго поведал о находках в лаборатории. – Кстати, у нас есть запись эксперимента, до этого все некогда было посмотреть. Найдется проектор?
– Об этом не беспокойся, здесь такого добра навалом, – отозвался генерал. – Сейчас сеанс организую. И то – что за посиделки без телевизора?
Шутка вызвала на лицах улыбки, Серго быстро сходил в особняк и принес кассеты из лаборатории Дмитриева. Все расселись перед огромным телевизором.
Кино оказалось захватывающим, хотя начало было скучноватое, минут пятнадцать тощий и высокий Дмитриев (такое ощущение, что его вытягивали специально, подвесив за руки и привязав к ногам груз) рассказывал о важности исследований. Затем начался эксперимент с желтым туманом, который находился в кубе. Сначала все шло как по маслу, в куб поместили отрезанную руку, и туман, окутав ее, меньше чем за пять минут нарастил больше пяти сантиметров. На этом позитивная часть закончилась. Никто не заметил возникшую в стенке куба трещину, а потом было уже поздно, нанороботы вырвались, и первой их жертвой стал гениальный профессор. Он буквально за несколько секунд растворился в своем защитном костюме, а туман, с каждой жертвой увеличиваясь в объеме, растекся по площадке, «пожирая» людей одного за другим. Камеры бесстрастно запечатлели весь ужас произошедшего: если бы не обезумевший от страха научный сотрудник, все бы ограничилось десятком ученых, но – этот идиот попытался выскочить и открыл герметичную дверь. Его «сожрали» на пороге. А далее туман растекся по всему этажу, и нанороботы поглотили одного человека за другим.
– Жуть какая, – прошептал Ломцов, когда в кадре осталось лишь пустое помещение с кучками одежды, валяющимися на полу.
Все присутствующие согласно кивнули, зрелище оставило тяжкое впечатление.
– И где этот «туман» сейчас? – спросил Климов.
– Скорее всего, самоуничтожился, пожрав все доступные биологические объекты, – отозвался Спасский. – Правду мы вряд ли узнаем.
– Помянем горемык? – предложил Кудасов.
Все встали, постояли, помолчали. Выпили.
Разошлись, когда на горизонте начинало светать, а южная ночь стала уже не столь непроглядной. Кстати, чем дальше от пустыни, тем больше менялось освещение. Даже жара была не такой, в воздухе появилась свежесть, а температура не поднималась выше тридцати.