Чужой мир
Шрифт:
– Очень может быть, что и те, – не стал спорить Уйдо. – Надо же их как-то называть. Но сразу скажу, что они мне не нравятся. Особенно некромант, притворяющийся светленьким. Да-да, он напялил на себя ауру светлого целителя! Не подумав, что от мастера абсолюта свою суть скрыть невозможно. Так что если начнут настаивать, можно будет и поиграть этим фактом. Да, судя по подслушанным разговором, а эти трое даже не подумали, что их слушают, и обсуждали свои дела, нас считают профанами, которых можно легко облапошить. Вот только понять, чего они хотят, пока не вышло.
– Послушаем, что они скажут, – усмехнулся директор. – Раз нас считают профанами, это будет забавно. Много о себе мнящие господа всегда допускают глупые ошибки, ЧСВ мешает мыслить здраво.
– ЧСВ? –
– Чувство собственной важности, завышенное самомнение, – пояснил Иван Афанасьевич.
– Ясно, – хохотнул Уйдо. – Действительно, когда дерут нос до потолка, это мешает мыслить. Ну, поглядим, что представляют из себя эти… гости.
На встречу с принесшими ультиматум шли с охраной, попросив восьмерых магистров и мастеров, входящих в нее, не скрывать своих аур, чтобы произвести убойное впечатление. Сами тоже развернули ауры. Особенно поражал профессор Маор. Мастер абсолюта, некромант, пространственник, хаосит, целитель, пустотник и стихиал. Уйдо тоже впечатлял до онемения, боевика такого уровня не было ни в одном из миров, куда открывался проход со станции.
Охранники первыми вошли в выделенную для встречи защищенную переговорную, где гости будут находиться под постоянным прицелом автоматических десантных плазмеров и еще нескольких видов чисто технологического оружия. Всем этим богатством управлял Айтос, в силу своей разумности способный правильно оценить угрозу и применить именно то, что нивелирует ее. Потолок переговорной являл собой вытягивающую магию ловушку, так называемый поглотитель, на носящих станционные браслеты она не действовала. Глава службы безопасности об оной заботился очень хорошо, помнил, к чему приводит небрежение ею.
Охранники заняли свои места в специальных стенных нишах. Они, как и было приказано, не скрывали своих аур, отчего гостям, трем благообразным пожилым мужчинам явно стало не по себе. Да и неудивительно, послы, похоже, не ожидали увидеть магистров столь разных направлений, на самом деле давно достигших уровня архимастеров, а то и архимагистров, но официально на степень не защищавшихся. Все они прижились на станции и дали личную клятву верности, не собираясь возвращаться в родные миры. Однако больше всего гостей поразила их совместная служба школе. Если стихиалы еще могли служить вместе с кем угодно, то магистры Света и Тьмы, не говоря уже о боевом некроманте и маге Жизни, по их меркам, могли только вцепиться друг другу в глотки. Правда, некромант был не Иданом Хаортом, тот сейчас находился на Земле принцев. Шанхадо Дуад Ставайд нанялся на «Доверие» два года назад в мире Ханзар. Проход в этот странноватый мир открылся чисто случайно, и некромант, за которым шла охота, воспользовался возможностью уйти от преследования. При этом специалистом он являлся не худшим и легко влился в команду станционных некромантов. Клятвы с него были взяты особые, их даже архимагистр нарушить бы не смог. Причем Дуад, а он предпочитал второе имя, и не имел таких намерений, он даже позволил считать полностью свою память, чтобы доказать искренность намерений. Этому пожилому человеку просто было интересно на станции, он к ста восьмидесяти трем годам сохранил в душе наивного и любопытного мальчишку. Удивительно, но факт.
Последними в переговорную вошли Иван Афанасьевич, Уйдо Ра Майх, Оторхо кейд Маор и Мария Степановна. Ни один из них тоже не скрывал своей ауры, а они впечатляли, даже у завуча, ставшей в последние годы очень неплохим магом, она в свободное время занималась исследованиями возможностей мастеров абсолюта, ведь информации по ним почти не сохранилось. Приходилось учиться методом научного тыка, а это довольно опасно. Помимо прочего, Мария Степановна сошлась с Владиславом Негожиным, капитаном «Москвы», тоже к текущему моменту освоившему магию на среднем уровне, причем останавливаться опытный военный на собирался, прекрасно понимая, сколько преимуществ дает ему энергетическое манипулирование. Слова «магия» убежденный материалист избегал.
– Добрый день, господа! – поздоровался Иван Афанасьевич по-русски, гости, как всегда
Он представился сам, представил своих спутников и требовательно уставился на послов. Те переглянулись, и самый старший, с наиболее длинной седой бородой заговорил:
– Приветствуем вас, господа и дама. Мы представляем Межмировой Конклав Магов, который базируется в Кайрадском Тезархате, мир Алност. Я Сентайн Белый, рядом со мной Гевин Радостный и Эстан Мудрый. Мы чрезвычайные и полномочные послы Конклава. До нас дошли слухи, что существует школа, не соблюдающая общепринятые правила и преподающая запрещенные дисциплины. Требуем немедленно прекратить эту порочную практику! Или будут приняты меры.
– А кто вы такие, чтобы от нас чего-либо требовать? – насмешливо поинтересовался директор, разворачивая свою черно-белую ауру во всю ее мощь. – Кто вас уполномочивал считать себя вправе кому-то и что-то запрещать или навязывать? Кто сказал, что выдуманные вами правила общепринятые? Мы их не принимали и считаем светлых фанатиков, выдумывающих различные идиотские ограничения, отрыжкой мироздания.
– Очередные дилетанты, считающие, что сила решает все… – с тоской произнес Эстан Мудрый. – Да, вы мастер абсолюта, но это не дает вам права калечить детские души! Есть знания, которые должны быть похоронены!
– Не буду даже спорить, такие знания есть, – кивнул Иван Афанасьевич. – Но вы-то доходите это до абсурда, до запрета таких дисциплин, как артефакторика и ритуалистика. Мы сталкивались с многими мирами, в которых светлые фанатики почти уничтожили магию, как таковую, и не позволим никому сделать это снова! К тому же…
Он криво усмехнулся и продолжил:
– Хочу привести вам один пример. В неком мире Рекант подобные вам фанатики взяли власть и запретили все, что могли запретить. В том числе и некромантию, и некромагию, и ритуалистику, и артефакторику, и кровную магию, и многое, многое другое. Спустя три поколения на планету рухнул астероид, на котором находился зародыш некрополя. Оказавшись в живом мире, он тут же начал расширяться. Остановить его оказалось некому, поскольку ни единого некроманта или хотя бы некромага не осталось, а любая другая магия на него не действовала. В итоге из всего населения Реканта осталось в живых двенадцать человек, да и те выжили чудом. А если бы там остался хоть один толковый некромант, то этого не произошло бы, более восьмисот миллионов человек не погибли бы. А погибли они из-за таких, как вы!
– Вы передергиваете, – скрипнул зубами Сентайн Белый. – Мы не говорим об уничтожении знаний, мы говорим об их ограничении для большинства. Они должны быть доступны только тем, кто все понимает, знает и умеет больше других именно ради таких вот случаев.
– То есть именно поэтому вы, боевой некромант, сидите среди светлых дурачков? – насмешливо осклабился Уйдо. – Вашу маскировку я снял, теперь вам от своих товарищей суть не скрыть. Или они знают, что вы некромант?
Судя по тому, как Гевин и Эстайн шарахнулись от Сентайна, они не знали о его сущности и теперь не понимали, что им дальше делать. Оба смотрели на главу делегации с ужасом и брезгливостью, что сразу показало, кто они такие. Обычные светлые фанатики.
– Ну и зачем вы сделали эту подлость? – устало спросил посол.
– Затем, что презираем и ненавидим подобных вам всей душой, – гадливо бросил старый боевик. – Вы желаете сделать всех вокруг слабыми и ничтожными, оставив истинную силу только себе, чтобы никто не мог бороться с вашей поганой властью. Вы – враги самой Магии!
– Вы не понимаете… – скривился Сентайн. – Вы просто не понимаете… У нас благие намерения!
– На моей родине говорят: «Благими намерениями устлана дорога в ад!», – вмешался Иван Афанасьевич. – Именно туда вы и идете. И тащите за собой всех вокруг. Да, особо опасные знания нужно хранить от профанов и, тем более, от этически низких людей, способных применить их во вред, но при этом следует обучать им тех, кто способен понять и принять на себя всю ответственность за их применение в случае необходимости. Вы же идете исключительно путем запретов.