Чужой огонь
Шрифт:
Люди будто сорвались с цепи.
Новый Арбат был перекрыт несколькими бронетранспортерами и солдатами спецназа, а за всей этой баррикадой, где-то в районе Садового, поднимался столб дыма, пробитый насквозь солнечными лучами.
Обе «Арбатских» были закрыты, и Максиму пришлось пробираться переулками к «Смоленской».
Станция метро выглядела не лучшим образом – желтые стены были опалены, вокруг толпились демонстранты, взведенные и готовые вышибать дух без разбора. Возле входа штабелями лежали тела, накрытые светлыми окровавленными тряпками. Несколько тяжелых дверей были
Максим вытер вспотевший лоб рукавом рубашки и вошел внутрь. Прохлада обволокла тело приятной волной. Эскалаторы не работали, поэтому пришлось спускаться вниз пешком. Большинство рекламных щитов были сорваны со стен и валялись между столбиками фонарей. Пожилые люди толкались и обменивались сплетнями и домыслами.
– А что, говорят, теперь снова коммунисты к власти придут? – криво усмехаясь, выкрикивал старик в тельняшке и шароварах.
– Какие коммунисты, етить тебя в корень! – потрясая кулаками, отвечал ему крепкий мужик с портфелем под мышкой. – Это конец света пришел! Слыхал, чего по говноящику показывали? Боги на Землю спустились и хотят нас в роботов превратить!
– Да какие, к чертовой матери, роботы! – Рыхлый дедок в сердцах хлопал по резиновому поручню рукой. – Вам лишь бы постращать друг друга! Давно пора понять – это инопланетная интервенция! Умные люди, в двадцать первом веке живут, а все про каких-то роботов несут чепуху…
– Ты поговори у меня, поговори! – грозил дедку тип в тельнике. – Знаем мы таких инопланетян! Видывали! Сначала один инопланетянин коммунальные платежи поднимает, потом второй – цены на колбасу!
– Мужики с нашего комбината сегодня бастуют, – согласно кивал крепыш с портфелем.
– Точно! Слава роботам!
– Да вы ополоумели все! – завизжала вдруг толстая тетка, ловко орудуя локтями. – Пропустите! У меня ребенок здесь!
– Знаем мы таких ребенков! Видывали…
Максим наконец вынырнул из потной давки на платформу и заправил рубашку в брюки, прижавшись к стене.
«Внимание! Уважаемые пассажиры! – донеслось из громкоговорителя. – Кольцевая ветка временно закрыта для обслуживания пассажиров, выбирайте объездные маршруты. Также поезда не ходят в направлении станции „Речной вокзал“ и „Битцевский парк“. На Арбатско-Покровской линии для входа и выхода пассажиров закрыты станции „Славянский бульвар“, „Минская“, „Парк Победы“, „Киевская“, „Арбатская“ и „Курская“. Соблюдайте осторожность! Будьте благоразумны, пропускайте вперед пассажиров с детьми, инвалидов, граждан пожилого…»
Максима кто-то похлопал по плечу. Он резко обернулся и увидел перед собой приятное лицо Антона – гэбиста, который менее суток назад вербовал его. Тот пригладил ладонью непослушную копну светлых волос и коротко улыбнулся.
– Пообщаемся?
– Слушаю. Давай скорее, мне нужно к полудню в пресс-службу успеть.
– А ты не волнуйся – я тебя подброшу, у меня машина тут стоит. Во дворике.
– Ты что, издеваешься? Видел, что на улице творится?
– У меня служебная. Проедем через любые кордоны. Не ссы.
Максима кто-то ощутимо толкнул сзади, и ему пришлось придержаться за Антона, чтобы не упасть.
– Прямо
– А что? Замечательное местечко, по-моему, – пожал плечами Антон.
В это время к платформе подошел поезд, и обезумевшая толпа принялась штурмовать вагоны, раскачивая их, стараясь пробиться поглубже внутрь. Где-то лопнуло стекло.
Максима и гэбиста чуть было не уволокло в вагон особенно мощной человеческой волной, но им удалось вырваться из потока и пробиться обратно к эскалатору.
– Ну, – расчищая путь накачанными плечами, сказал Антон, – рассказывай. Был вчера во время штурма в ресторане?
– Был, – бросил Максим, стараясь успевать за подполковником. – Какому мудаку вообще пришла в голову устроить эту бойню?!
– Это не наше с тобой дело, – жестко оборвал его Антон. – Что видел? Кратко и по существу.
– Они практически неуязвимы. Огромная скорость регенерации, очень высокий иммунитет к снотворному и психотропным препаратам. Потрясающая реакция. Ну и всякие сверхъестественные штучки вроде тех, что вся Москва имела удовольствие наблюдать сегодня ночью.
– Ясно. А что они представляют собой как… э-э… личности? Есть соображения?
Максим задумался, машинально продолжая пробираться вверх по эскалатору.
– Начисто лишены сострадания, – наконец сказал он. – Чрезвычайно мудры и проницательны. Но… иногда требуют ответы на странные – вроде бы не важные – вопросы…
– Например? – быстро спросил Антон.
– Есть ли у людей выбор? Важны ли слова? Что такое настоящий шедевр?
Подполковник посмотрел на Долгова через плечо, неопределенно хмыкнул.
– Что-нибудь еще примечательное запомнил? – спросил он.
Перед глазами Максима немедленно возникло изуродованное тело расписанной выжигателем женщины. Он споткнулся и чуть было не грохнулся под ноги идущим сзади.
Пересилив тошноту, в двух словах пересказал отвратительный эпизод Антону.
Бывалый разведчик аж присвистнул:
– Ни хера себе! Много я маньяков перевидал… Но этакая больная фантазия…
– Они не маньяки, в том-то и дело. Просто… как точнее сказать… То, что для нас дико и неприемлемо, для них – нормально. Они не видят в этом ничего необычного – их мораль и система ценностей очень сильно отличаются от наших.
– Ой ли… Ну а Аполлону ты, видно, здорово хлеборезку раскроил.
– В мясо. Только уже через несколько минут и следа от повреждений не осталось. Я ж говорил – регенерация.
– Все равно молодец. Другой на твоем месте в штаны бы наложил…
Максим помолчал, потом буркнул:
– Я же усредненный.
Антон, кажется, не услышал. Они практически уже выбрались на поверхность.
– Кстати, вот еще любопытный факт, – внезапно вспомнил Долгов. – У нас с Зевсом как-то зашел разговор о деяниях новоявленных богов. Я говорю, мол, единственное логическое объяснение ваших поступков – это жажда власти. Но по всему видно, что это не так – если бы вы хотели, то махом бы с такими возможностями захватили власть не только в России, но и во всем мире. Ну не махом, но без лишних выкрутасов с огнем и Олимпийскими играми по крайней мере…