Чужой против хищника

Черазини Марк

Лекси тоже заметила объект.

– Ложись! – крикнула она, отталкивая Себастьяна в сторону.

Диск Хищника на какие-то миллиметры пролетел мимо головы археолога – прошел так близко, что разрезал воротник его куртки.

Потом диск вонзился в горло статуи за спиной у Лекси. Вибрирующее лезвие загудело, аккуратно обезглавливая каменное изваяние.

Когда Лекси упала на пол, рядом с ней почти одновременно приземлилась голова статуи.

Затем в коридоре расцвели яркие вспышки – пистолетно-пулеметные выстрелы.

Откатываясь в угол, Лекси увидела, как Максвелл Стаффорд стреляет в какое-то смутное пятно. Пули дырявили камень и рикошетили по проходу.

Рухнув на колени под боком у Стаффорда, Верхейден открыл огонь в противоположном направлении. Пули засвистели у Лекси над головой. Вспышки от выстрелов временно ее ослепили.

– Сюда! – услышала она крик Себастьяна. – Сюда!

Лекси перекатилась на живот. Затем она приподнялась и поползла на голос. Вспышки света по-прежнему мелькали по ту сторону ее закрытых век. Внезапно каменный пол под ее ладонями задрожал, и поверх гулкого пулеметного огня Лекси расслышала глухой рокот, а затем скрежет камня о камень.

– Пирамида! – донесся до нее крик Вейланда. – Она снова меняется!

Лекси ползла по холодному каменному полу на голос Себастьяна. Зрение ее прояснялось, но недостаточно быстро. Толстая панель выскользнула из стены рядом с ее головой и загородила дорогу. Затем невесть откуда высунулась рука Себастьяна, затягивая женщину в укрытие.

Останься Лекси на месте, она оказалась бы отрезана от остальной группы.

– Нет! – воскликнул Миллер.

Еще одна каменная дверь упала с потолка. Глаза Себастьяна и Миллера на долю секунды встретились, а потом между ними рухнула тяжеленная плита.

Огонь внезапно прекратился. Максвелл поднял фонарик и обвел им лица – Вейланда, бледное и изможденное, Себастьяна, все еще прижимающего к себе Лекси. Археолог, в свою очередь, водил фонариком по каменной стене, которая считанные секунды тому назад была длинным просторным коридором.

– По-моему, я что-то слышу, – прошептала Лекси. – Кажется, кто-то кричит по ту сторону дальней стены…

Это кричал Коннорс. Он остался один, когда вокруг него наглухо сомкнулись стенные панели. Теперь он принялся стучать по толстенной каменной стене, отделившей его от остальной группы, сперва кулаком, затем ботинком.

– Эй! Слышите меня? Есть там кто?

В другой камере, где оказались изолированными Миллер и Верхейден, наемник обалдело вставал на ноги. Он видел, как погибли Басс и Стоун, и это порядком его обескуражило. Все занятия с экзотическим оружием, весь предыдущий военный опыт не подготовили здоровяка к такой бойне, свидетелем которой он только что стал.

Верхейден заковылял вдоль стены в поисках выхода. Паника брала свое, и он быстро терял самообладание. Подобно пойманному в ловушку животному, Верхейден расхаживал по крошечной камере.

– Что это за твари? Видел, что они с Бассом и Стоуном

вытворили? Я в того сукина сына попал. Верняк. А ему хоть бы хны. Даже не тормознул. И не поморщился!

Голос его так громко отражался от стен, что заглушал вопли Коннорса в соседней камере.

– Эй, Верхейден!

Крик Миллера мигом вернул наемника к реальности.

– Чего?

– Вообще-то я не солдат но, по-моему, тебе надо успокоиться. Мы еще живы.

– Спасибо, профессор, – равнодушно отозвался Верхейден.

– На самом деле я доктор. Пожалуйста.

Мозолистыми ладонями Верхейден потер физиономию.

– Нам никогда отсюда не выбраться.

– Брось.

Верхейден посмотрел на сидящего на полу Миллера.

– Короче… доктор, если ты в кого-то там веришь, начинай ему молиться.

– Послушай, – обратился к нему Миллер. – У тебя дети есть?

Улыбка скривила губы Верхейдена.

– Сын.

– У меня двое, – радостно сообщил Миллер. – Знаешь, что это значит? Мы не можем позволить себе умереть. Мы должны отсюда выбраться. Ты меня слышишь? Мы обязательно все это переживем, даже если мне всю дорогу придется тебя тащить.

Верхейден удивленно поднял брови. Когда это у Пробирки бывало больше мужества, чем у него?

Макс выдернул из стены странно сработанное копье и позволил окровавленному трупу Басса сползти на пол. Затем он сорвал с мертвеца рюкзак и отшвырнул его в сторону.

Вейланд тут же схватил рюкзак и разорвал его, проверяя сохранность оружия.

– Никаких потерь, – радостно заключил он.

Макс поднял взгляд.

– Один из наших людей мертв.

Вейланд тронул руку Стаффорда.

– Извини, – с искренним сожалением произнес он.

– Мне нужно знать, за что этот человек погиб.

Вейланд удивленно заморгал:

– Он погиб, пытаясь делать историю.

– Чью? – гневно осведомился Максвелл. – Вашу?

Лекси отвернулась от них и присела на корточки рядом с Себастьяном. Она силилась снова услышать Коннорса, но тот затих. Молодая женщина сочла это дурным знаком.

Затем Лекси заметила, что Себастьян смотрит куда-то вперед и теребит крышку от пепси-колы, которая по-прежнему висела на потрепанной кожаной тесемке у него на шее. Она подняла руку и тронула его ладонь.

– Осторожно. Это ценная археологическая находка.

Себастьян выдавил слабую улыбку.

– Нервная привычка.

– Представить себе не могу, отчего вы нервничаете.

Затем Лекси проследила за взглядом Себастьяна, и оба они воззрились на холодную каменную плиту, которая поймала их в ловушку.

– Надо же, – сказала Лекси, – через тысячу лет я тоже могу оказаться ценной археологической находкой.

Внезапно цифровые часы Себастьяна запикали. Резкий и неожиданный звук разнесся по крошечной каменной клетке. Себастьян встал и помог подняться Лекси.