Чужой ребенок
Шрифт:
— Но теперь-то придется…
— Постараюсь ограничить.
— Дочка… Я понимаю, он виноват… И прощения ему быть не может, мерзавцу такому… Но вы теперь связаны. А скоро еще крепче связь будет…
— Нет.
— Дочка… Не шути с ним… Лучше сама скажи…
— Иваныч, еще слово про него, и я уеду. И больше никогда не приеду.
— Ох, и резкая ты стала…
— Учителя хорошие были.
Больше мы на эту тему не говорим. Я ем малину, пью чай с печеньем, а через два часа мы едем уже обратно. Ванька, объевшийся малиной
Он прав, конечно. Я просто прячу голову в песок, эгоистично надеясь, что все обойдется… Ага, рассосется…
Оттягиваю, как могу.
Понимаю, что ни к чему хорошему это не приведет, но прошедший месяц с Ванькой был настолько теплым, настолько спокойным и живым, что не хочется все разрушать… А я непременно разрушу.
Я смотрю на профиль Ваньки, моего чужого ребенка, неожиданно, за совсем короткий срок, ставшего родным, и думаю, что никогда за всю мою жизнь, исключая детство в доме бабушки и дедушки, я не была настолько счастлива.
До встречи с Ванькой я жила и не понимала, насколько бессмысленная у меня жизнь. Насколько слаба и нелепа моя позиция “хата с краю”, насколько пусто вокруг меня…
Так бывает, когда человек с рождения слепой и просто не знает, что есть на свете цвета, и считает себя вполне полноценным и счастливым… А потом ему делают операцию, и он прозревает… И мир вокруг наполняется красками.
Вот и у меня мир наполнен сейчас красками, и мне странно вспоминать себя, ту, майскую усталую замотанную женщину, считавшую, что у нее все хорошо…
Где-то далеко она, потерявшая в борьбе за выживание что-то важное, какую-то еще одну часть себя, ту, что чище, что легче. Ту, что умеет различать краски…
Ванька мне это все открыл одним своим присутствием. Надо же, как бывает…
У меня нет розовых очков, я понимаю, что дальше будут сложности. И сам Ванька не особенно простой парень, и его отец тоже…
Но я справлюсь.
Хотя бы ради сохранения вот этого ощущения покоя и счастья внутри нашего маленького мира.
Мы тормозим у дома, Ванька выскакивает первым, придерживает мне дверь… И вдруг замирает, смотрит поверх моей головы:
— Чего ему от тебя надо?
Я поворачиваюсь и вижу машину Хазарова, ту самую, личную, которую он частенько водит сам.
Стекло со стороны водителя опущено, и Хазаров, в солнечных очках, сидит и смотрит на нас с Ванькой. Но из машины не выходит.
— Не знаю, о чем ты, — отвечаю я растерянно.
— Все ты знаешь. — щурится Ванька зло, — это его машина. Вы все-таки спите опять?
— Ваня!
— Что Ваня? Ты мне обещала.
— Обещала.
— И нарушаешь. Опять.
— Ваня!
— Что Ваня?
— Ты не думаешь… Что он может приезжать к тебе?
— Ко мне он по-другому ездит. Скейт подарил прямо на площадке вчера…
— А ты мне не говорил…
— А чего говорить? Я не взял. Нахер
— Ваня, не надо так. Он твой отец…
— Не важно. Он просто хочет, чтоб все принадлежало ему. И я, и ты.
— Ну, это вряд ли…
— Знаешь же, что не оставит в покое… Захочет забрать к себе… Не зря же так кружит…
— Подойдешь? — спрашиваю я, пытаясь вывести все в позитив.
— Вот еще! — дерагет он плечом, — у нас на завтра стрела.
— Ваня!
— Ну а чего? И вообще… Какого он тут сидит? Пялится? На тебя.
— На тебя, Вань. Я ему зачем?
— На меня он завтра посмотрит, а вот на тебя… Он уже в который раз приезжает так… Мне не нравится. — Ванька ревниво закрывает меня от взгляда Хазарова, — если ты с ним не спишь, то нечего ему тут ездить, пялиться…
— Да я думаю, что он просто соскучился… Хочет с тобой поговорить… — бормочу я примирительно, подталкивая Ваньку к двери подъезда и стараясь не смотреть в сторону Хазарова, действительно в последнее время зачастившего приезжать и стоять у подъезда. Я не говорила Ваньке, что пару раз его машину и по ночам тут видела… Это все отдает трешем и безумием, но идти и выяснять, что происходит, я не собираюсь.
Хочется Хазарову сталкерить за сыном, пусть. Его дело…
Невольно кладу руку на живот и вздыхаю.
Жаль только, что недолго продлится это наше с Ванькой безвременье… И скоро придется что-то решать, разговаривать с Хазаровым. И, желательно, сделать это до того момента, когда живот уже будет заметен…
___________________________
Мама, расскажи мне о любви
Сказку расскажи, не надо правду
Как цветут весенние цветы
И улыбки, и слова, и взгляды
Мама, расскажи, о чем мечтать
так, чтоб задохнуться от восторга
чтоб не думать и не вспоминать
и себя не знать предметом торга
Мама, расскажи, как дальше жить,
чтоб легко, чтоб весело и пьяно…
Чтоб влюбиться и не разлюбить…
И чтоб никогда не плакать, мама!
19.05.2023
_______________________________
Мои хорошие, это финал истории. Кака я и говорила, здесь ХЭ такой, каким вижу его я, а на данном этапе я вижу его именно таким.
История изначально задумывалась не о любви, верней, не о любви мужчины к женщине... И, мне кажется, что у меня все получилось.
Аня и Ванька, пройдя через испытания, разлуку, слезы и боль, все же остались вместе, и это, на мой взгляд, самое главное.
А что будет дальше с героями, оставляю на ваше усмотрение, на вашу фантазию. А те, кто не хочет фантазировать, велкам в следующую книгу цикла "Чужие люди"