Чужой
Шрифт:
– И кроме того, в башне тебя ждет праздник. А, разбойник, ты все о красотке думаешь? Ладно, ты прав: пусть хибара догорает, а мы перейдем к другому развлечению... Да и к тому же я должна вернуться до рассвета, а то моя глупая сестрица начнет беспокоиться.
Гийом позволил отвести себя к башне. В полном смятении он думал о том, как избавить Лорну, которая останется в живых, от гнусностей, ее ожидавших? Как ее убить без оружия и со связанными руками? Ему их снова связали за спиной. И как умереть – единственное, чего он так желал, – зная, как подло с ним поступят?
Но когда они подошли к башне, ему почудилось, что он бредит. Бандитов, оставшихся охранять Лорну и рыть могилу, уже не было. Яростный крик Адели прозвучал для него как приятная музыка:
– Куда подевались эти идиоты? Так-то они охраняют... – Фраза застряла у нее в горле. Из зарослей кустов, из леса появилась толпа людей, вооруженных серпами, топорами, пиками и ножами, и окружила мнимых шуанов. Из башни выбежал месье Ронделер с пистолетами в руках. Глядя на перепутанного Тремэна, он ему улыбнулся так же благодушно, как и при встрече в порту Сен-Васта:
– Не очень больно?
– Нет, не очень, но... мои близкие, дом...
– С вашими все в полном порядке! А дом почти не пострадал... Только немножко внутри...
– Не может быть! Огонь полыхает уже целую вечность!
– Вам придется заново отстроить конюшню. Лошади целы и невредимы, конечно! Мы должны были поддерживать иллюзию, что пожар продолжается, чтобы у нас было время добраться сюда. Одно ясно: вы всем обязаны вашему сыну Артуру. Именно он спас Тринадцать Ветров...
– А моя племянница? Где она?
– Сейчас ее везут домой. Она отделалась лишь царапинами, но она в шоке от всего пережитого. Доктор Аннеброн займется ею... А в этот момент он занимается вашей Клеманс, которую буквально оглушили ударом дубины...
Положив пистолеты, он вытащил из-за пояса охотничий нож и разрезал веревки, связывавшие руки Гийома. Вне себя от переполнявшей его радости, тот упал на груду камней абсолютно без сил. Ронделер вынул из кармана небольшую фляжку с водкой и протянул ее Гийому:
– Выпей-ка глоток! Сейчас это то, что нужно. После я расскажу обо всем, что произошло. А сейчас мы должны совершить правосудие...
– Что вы хотите делать?
– Повесить всю эту веселую компанию... как в старые добрые времена!
– Без суда?
Широким жестом Ронделер обвел толпу крестьян, стоявших полукругом. На них падал желтый свет от фонарей. В их руках зловеще поблескивали топоры и серпы, но горевшие, как угольки, глаза были неумолимы.
– Если хочешь, чтобы работа была сделана хорошо, надо делать ее самому. Ни один из них не допустит потери времени на поездку за жандармами в Валонь или на отправку бандитов в жандармерию. По пути они могут сбежать. И потом... помимо того, что сейчас неспокойно, мы живем в глуши и давно привыкли сами защищать себя. Впрочем, вам это хорошо известно. За свои преступления эти мерзавцы заслужили лишь смерть, и они умрут!
Бандиты были крепко связаны. Увидев, что их охрана готовит веревки, предназначение которых не вызывало
– И ее тоже?
Бывший чиновник правосудия пожал плечами:
– Почему бы ей не разделить общей участи? Не говорите мне, что хотите ее пощадить. После всего того, что она сделала?
– Думаете, что я смогу забыть, что она выдала мою жену? Что она стояла у эшафота и радовалась ее смерти и оскорбляла ее, что этой ночью она хотела сжечь в огне моих детей? Я ее ищу уже десять лет и поклялся убить собственными руками...
– Может быть, вы хотите казнить ее сами? – сказал Ронделер с удивлением.
– Нет, но я думаю, что сначала ее надо допросить. Эти негодяи совершали преступления в разных, отдаленных друг от друга местах. Вы уверены, что захватили всю банду? По крайней мере, второй девицы Може здесь нет...
– В этот момент ее наверняка уже арестовали. Я послал туда людей. От нее мы и узнаем все, что нам потребуется...
– Может быть, совсем немногое. Незадолго до вашего чудесного появления эта... тварь говорила, что ей необходимо побыстрее вернуться из-за своей глупой сестры, которая, должно быть, беспокоилась за нее...
– Она, по крайней мере, нам скажет, как Адель Амель стала Евлалией Може. А теперь, если вы очень хотите...
– Нет! – отрезал Тремэн. – Вы правы, покончим с этим, и чем раньше, тем лучше!
—Мудрое решение! – вздохнул Ронделер, зная, что не сможет долго сдерживать желание крестьян расквитаться с этими людьми.– Говорят, что глас народа– глас Божий, значит, правосудие будет совершено здесь от его имени. Ну, начинайте! – крикнул он.
Все произошло быстро. Через несколько мгновений дюжина тел болталась на деревьях. Мнимый священник умер, изрыгал проклятия против всех на свете, бросив перед этим в лицо своей сообщнице:
– Ты со своими бредовыми идеями! Можно было бы подождать еще немного, стать богатыми и даже достаточно сильными, чтобы захватить Тринадцать Ветров, всех убить, спокойно разграбить дом, а потом его поджечь. Но тебе сию секунду нужен был Тремэн с этой потаскухой! О Господи, эти женщины!
Он сплюнул. Адель его не слышала. Ей вынули кляп изо рта, она корчилась с пеной у рта, выкрикивала ругательства, у нее началась такая сильная истерика, что мужчины, которые должны были ее повесить, перекрестились, уверенные в том, что в нее вселился дьявол. Она умерла последней...
Когда все закончилось, ее тело опустили в уже вырытую могилу.
– Из уважения к памяти вашего общего деда, Матье Амеля, достойного и честного торговца солью из Сен-Васта, – объяснил Ронделер Гийому. – Что касается остальных, – добавил он, показывая на зловещие плоды, висящие на деревьях, – я предупрежу жандармов, и они займутся ими завтра! А теперь пойдемте, я отвезу вас домой.