Чужой
Шрифт:
— Вы? — переспросил Татаринцев.
— Умный, да? — Хабибулин скривил губы. — Конкретизирую вопрос. Коноплю выращиваем? Посадки мака имеем на территории?
Тимофеевна всплеснула руками.
— Мы такого сроду не слыхивали! У нас и семян то таких нет.
— А один наш информатор… наркозависимый парень… признался, что приобретал дурь на вашем хуторе!
— Врет! — сказал Татаринцев. — Это он нас с кем то спутал.
— Да? Проверим… Один из ваших соседей сказал, что к вам молодежь приезжает! Что молодые парни у вас тут частенько
— Какая то ерунда… Это тоже вранье!
— А что, среди ваших родственников разве нет молодых людей?
— Почему же, — Татаринцев по прежнему демонстрировал спокойствие. — Есть. А кто вас конкретно интересует?
— А сыновья у вас имеются?
— У меня дочь. У Ирины Тимофеевны сын… он курсант, учится в военном училище.
— А где он сейчас?
— В Рязани, где и положено.
— Гм… Понятно. А другие родственники?
— Что вы имеете в виду? Конкретней, пожалуйста.
— Вот у вас, Федор Николаевич, — Хабибулин в упор посмотрел на Татаринцева. — У вас есть, к примеру… племянники?! Или — племянник?!
Краснов понял, что нельзя терять ни секунды — эти люди, что приехали на хутор, явно неспроста захватили с собой ищейку… Вот только после сшибки с дядиной овчаркой их служебный пес вряд ли способен выполнять свои обязанности. Но все равно, раз уж они приехали в этот ранний час и устроили такой переполох, то от них можно ожидать чего угодно… В том числе и тотального обыска!
Он действовал быстро и четко, как автомат. Сдернул с матраца простыню, схватил одеяло и подушку! В дальнем углу сеновала есть как бы выемка — именно отсюда всю весну таскали сено, впрок заготавливаемое для сельских нужд! Одним махом постелил одеяло на деревянные доски, — вместо подстилки — потом заставил Дашу улечься на сено! Накрыл ее матрасом! А сверху — выдергивая охапку за охапкой сразу двумя руками, натрусил сена!
Снизу отчетливо послышались мужские голоса. Говорили эти люди явно не по русски! Кто то из мужчин, войдя в сарай, видимо, пытался включить освещение. Наконец вспыхнул фонарь…
Краснов замер, прислушиваясь к доносящимся снизу звукам. Медленно опустился… И ужиком, ужиком скользнул в оставленный им специально «лаз», под присыпанный сеном матрац!
— Тихо! — прошептал он, прижавшись к Дарье, которую трясло крупной дрожью. — Там кто то бродит внизу…
В томительном ожидании прошло около минуты. Снизу прозвучало еще несколько реплик, которые Краснов не мог, не способен был понять. Тем не менее, звуки чужой речи живо напомнили ему гортанный вайнахский язык, который ему много раз доводилось слышать за годы службы на Кавказе.
И вот, наконец, послышался скрип лестничных поперечин — кто то из ночных визитеров поднимался к ним на сеновал.
— Племянник? — переспросил Татаринцев. — Допустим, есть.
Хабибулин уселся на краешек стола. Татаринцев поморщился, но вслух ничего не сказал. Он подумал, что не стоит злить этих людей… Во первых, это небезопасно, а во
И еще он с благодарностью думал о том, с какой прекрасной, умной, понимающей женщиной он живет. За то время, пока он отсутствовал, Тимофеевна успела не только прибрать со стола — иначе было бы заметно, что у них кто то есть в гостях — но и вообще, как он понял, она успела порассовывать кое что из вещей Димки и Дарьи по комодам и шкафам…
— Парень?
— Да, парень… сын моей младшей сестры. А почему вы спрашиваете?
— Должен напомнить банальную вещь: здесь вопросы задаю я. Так вот. Мы проверяем «сигнал»… Ваш племянник… как, кстати, его зовут?
— Дмитрий. Но… но я не понимаю, какое…
— Сколько ему лет?
— Двадцать три… кажется.
— Чем занимается?
— В армии служит. По контракту. Вот только недавно вернулся, и месяца не прошло.
— Где он сейчас? Этот ваш племянник?!
— Димка? — Татаринцев пожал плечами. — Наверное, у себя дома. Или у какой нибудь подруги… А он что… он что нибудь натворил?
— Вот на этот вопрос я вам не обязан отвечать… Когда вы его видели в последний раз?
— Димку? Да был тут недавно у нас… В субботу приезжал. А что?
— Вы в курсе, где он сейчас находится? Может, вы знаете кого нибудь из его знакомых? Адреса, телефоны… это в ваших же интересах! И в интересах вашего племянника!
— Гм… да не знаю я никого из его друзей! Он сюда никого не привозил! Он вообще спокойный… замкнутый парень!
— Я не могу поверить, чтобы Дима употреблял наркотики, — подала реплику Тимофеевна. — Это на него не похоже. Он — хороший парень.
— Ну да, конечно, — Хабибублин скривил губы. — Все так говорят. А потом выясняется, что эти «хорошие парни» — или драгдилеры, или занимаются разбоем, чтобы купить себе «дозу»…
Обыск длился примерно сорок минут.
Все это время Татаринцев и Ирина Тимофеевна находились в доме, в гостиной, под присмотром оперуполномоченного Хабибулина, который наконец перестал приставать к ним с расспросами и ожидал со скучающим видом, пока его люди закончат осмотр строений и всего участка.
К нему подошел один из людей в штатском — человек явно неславянской наружности — и что то прошептал на ухо. Хабибулин кивнул, потом, посмотрев на хозяина хутора, хмуро процедил:
— Ну что ж. Осмотрели… Ничего противозаконного не обнаружили. Видать, и вправду «информатор» что то напутал…
Татаринцев вышел вслед за ним из дому. Визитеры расселись по машинам; через минуту оба транспорта свернули на шоссейку и скрылись из виду. Он покосился на мертвого пса, который лежал в том же месте, где его настигла пуля. Прерывисто вздохнул и осенил себя крестным знамением — кажется, пронесло…
Двое молодых людей не решались выбраться из своего временного укрытия — хотя с того момента, как они здесь спрятались, минуло не менее двух часов.