ЧВК "Пересвет"
Шрифт:
— Кхм… Не понял! Как вы летаете?
Я встал как вкопанный. Желание отправляться в полёт на самолёте с неисправным двигателем как рукой сняло.
Поликарпыч был само спокойствие.
— Да нормально летаем… На одно крыло чутка кренит, а аварийная посадка была давно… Дай бог памяти… Кажись, в прошлом месяце.
Я оглянулся, чтобы спросить у Софии, как такое возможно, и увидел, что она согнулась от смеха и зажимает рукой рот. А позади ухохатываются мои бойцы.
— Ох, хорош, Поликарпыч! — наконец выдавила
Разыграли значит! Развели, как мальчишку небылицами про неисправный самолет. Но получилось красиво, надо признать.
Я всегда умел посмеяться над собой и этот раз не стал исключением — я расхотался.
— Двигатель у него то работает, то не работает!
Поликарпыч стёр ухмылку с лица и заверил:
— С птичкой все в полном порядке, ваша светлость. Почти уверен, что долетим без происшествий.
— Почти? — переспросил я.
— Почти… Это небо. Там никогда нельзя быть полностью уверенным, — уже серьёзно сказал старый пилот и направился в носовую часть самолёта.
София поравнялась со мной. В ее карих глазах по прежнему плясали искорки веселья.
— Не обижайся, твоя светлость! Меня этот старый хрыч развел точно так же, — сказала она добродушно. — Это у него что-то вроде традиции или ритуала.
Бойцы загрузили последние контейнеры с оборудованием, закрепили все ремнями, а затем устроились в креслах, расположенных вдоль бортов самолета.
Бортмеханик поднял грузовой трап.
— Дали добро на взлёт, — сообщил Поликарпыч по громкой связи. — Приготовьтесь, сейчас будет шумно!
Взревели турбореактивные двигатели, по корпусу воздушного судна пробежала вибрация. Самолет немного помолотил в холостую, потом неспешно вырулил на взлетно-посадочную полосу и начал разгон.
За овальными иллюминаторами мелькали ангары с авиационной техникой, за ними зелено-желтая степь, далекие горы в голубоватой дымке.
Ещё мгновение и шасси поочередно оторвались от бетона. Тень «Въюжиня 11» (господи, ну и название!) стремительно уменьшалась, пока не превратилась в темную точку. Потом и вовсе стала неразличима на фоне полей и домов частного сектора.
— Уважаемые пассажиры авиалайнера комфорт-класса, говорит капитан высшего класса Поликарпыч. Наш борт совершает рейс из солнечного Крыма в бескрайние степи Монгольской губерни. Полет проходит в штатном режиме на высоте девяти тысяч метров над уровнем моря. Температура за бортом минус тридцать один градус по Цельсию.
Он сделал паузу, чтобы откашляться, и продолжил:
— В полете вам будет предложено самостоятельно брать питьевую воду и сухпайки из кладового отсека в носовой части нижней палубы. Спасибо за внимание! На других языках повторять не стану…
Я слушал шутливую болтовню старого пилота, устроившись в кресле. Рядом сидела София и что-то правила в прошивке наших боевых доспехов
— Что-то не так? — поинтересовался я, как бы невзначай.
— Да нет, наверное, — туманно ответила София, не отрываясь от занятия. — В прошивку столько всего понапихано!
— Чего ты хотела?! Это же прототипы, — пожал плечами я. — Может, что-то осталось с предыдущих версий.
— Скорее всего, ты прав… Но оставлять столько уязвимостей?!
— Расслабься! Если что, мы в этих доспехах собираемся в другое измерение. У них там какие-то долбанные иероглифы вместо нормальных цифр. Никто нас не хакнет!
— Что ж, похоже на правду, — София отложила в сторону голографический интерфейс и со всей возможной серьёзностью посмотрела на меня. — На том хранилище данных были сведения о проекте «Кукушка»...
Я опасался этого разговора, потому что понимал, что лжи, полуправды, извилистых ответов мне не избежать.
— Да, я кое-что узнал и хотел с тобой поговорить… С глазу на глаз, так сказать…
— Ну… времени у нас полно, — ответила она. — Не выпендривайся, ваша светлость.
— Хорошо, — согласился я. — Будет тебе инфа...
Я рассказал Софии всё, что узнал от княжны Марины Лазаревой, тактично умолчав детали нашего разговора. Ни к чему одной женщине знать, чем я занимаюсь с другими. А то ещё состарится раньше времени…
София слушала внимательно, уставившись в противоположный борт. Если бы не чуть вздымающаяся грудь, её можно было принять за тончайшее изваяние из мрамора.
Когда я закончил, она некоторое время молчала, а затем произнесла:
— Спасибо, ваша светлость. Кое-что мне уже было известно, но не в таких подробностях.
— Думаешь, эта история с поиском бессмертия — правда?
— Черт его знает… Документы по этому делу засекречены.
— Тогда ответь мне на один вопрос, — я посмотрел на Софию.
Она повернулась, наши взгляды встретились.
— Спрашивай…
— Откуда у тебя такой интерес к этому проекту?
— Ваша светлость, я бы не хотела…
— Кто такая Екатерина Марьясова, и как она связана со всей этой историей? — спросил я в лоб. — Я нашёл её имя в документах.
— Моя старшая сестра, — ответила София и отвернулась. — Я знаю, что она связалась с очень влиятельными людьми…
— И? — я ждал продолжения. — Сказала «а», говори «б»!
— Несколько месяцев назад Катя связалась со мной… — София глубоко вздохнула, словно собираясь с мыслями. — Она нервничала, несла какую-то чушь про затмение…
Затмение? Вряд ли солнечное… Так называлась ЧВК, среди учредителей которой была Екатерина Марьясова. Ну и Максим Басманов-Астафьев вместе со старшим братом, но про это Софии лучше пока не знать.