Цианистый карлик
Шрифт:
Шпонка вздохнула.
– Вчера Маша, как обычно, утром пошла на работу. Она работает парикмахером в салоне. Вечером она обычно приходит домой, садится за учебники, хочет поступить на заочное отделение экономического института. И вот вечером она не пришла. Я всю ночь не спала, переживала… Она девушка не гулящая, правда, скрытная по характеру. – Женщина всхлипнула. – Не знаю, что делать…
– Прежде всего успокойтесь, – строго посоветовал Савушкин. – В ее возрасте (ей сколько – девятнадцать?) хочется совершать самостоятельные поступки,
– Да я их никого толком и не знаю. В салон позвонила, сказали, на работу не выходила.
– Ну, а подруги, парень у нее есть? – подал голос Кошкин.
– Не знаю… – вздохнула Шпонка. – Она была очень скрытная, ничего о своей личной жизни не рассказывала. Все молчком, молчком.
– Почему была? – мрачно поинтересовался Савушкин.
– Ну, это… в смысле, всегда была… – смутилась Шпонка.
– Доверительных отношений между вами не было? – с напором спросил Савушкин.
Шпонка обиделась:
– Почему вы так говорите? Я ее очень любила.
– Почему вы все время говорите в прошедшем времени? – продолжал допытываться Савушкин.
– Вы какие-то странные люди! – возмутилась Шпонка. – Придираетесь к словам, вместо того чтобы немедленно броситься на поиски.
– Бросимся, только покажите, в какую сторону, – мрачно отреагировал Савушкин. – Но ведь вы не знаете ни ее знакомых, ни даже родственников – полагаю так, по линии мужа?
– Да, по линии моего покойного мужа. Они все отвернулись от меня после того, как Олег семь лет назад умер от инфаркта.
– Мы, конечно, найдем и опросим всех ее родственников и знакомых, – уже другим тоном продолжил Савушкин. – Да, и принесите нам ее школьный альбом.
– Хорошо, если найду…
– И запишите, пожалуйста, номер ее мобильного телефона в заявлении.
Шпонка торопливо написала заявление, протянула Савушкину.
Никита в свою очередь дал посетительнице квадратный листок.
– Если что-нибудь вспомните, позвоните по этим телефонам.
– А если Маша найдется, не забудьте сообщить, – добавил Кошкин.
Савушкин бегло прочитал заявление.
– Значит, так, Мария Олеговна Лихолетова. 19 лет. У вас разные фамилии. Дочь неродная? – резко спросил Савушкин.
– Ну, как же, неродная? – возмущенно воскликнула Шпонка. – Когда умер Олег, я заменила ей мать. Какие же вы черствые люди!
– Работа у нас грубая, так что извиняйте, – холодно заметил Савушкин. – Общаемся с убийцами, насильниками, живодерами. Специфический контингент.
– Вы найдете ее? – Голос женщины дрогнул.
– Будем искать, только принесите хоть какую-нибудь ее фотографию, – сказал Савушкин.
Шпонка спохватилась.
– Ой, в самом деле… Сейчас принесу…
Женщина тихо вышла.
– Что-то ты сегодня, Никита Алексеевич, не просто черствый, а вообще как рашпиль, – заметил Кошкин.
– Изя Рашпиль, которого на заре лейтенантской
Заглянул в кабинет самый юный и разбитной из оперативников – Андрюха Ряхин.
Савушкин показал на диван:
– Падай.
Андрей уселся, положил блокнот на колени. Савушкин покосился на блокнот.
– Фабулу Серега тебе расскажет. Значит, пойдешь в школу, где она училась, там найдешь адреса ее одноклассников. Девятнадцать лет девчонке, связи с одноклассниками еще поддерживает. И по списку – всех опроси… Ты, Серега, пойдешь к соседям, аккуратно выясни, как они там – жили не тужили… Ссорились, нет, имеется ли кавалер у мадам? У старушек на лавочке поспрашивай… В наше гнусное время не только прав на квартиру лишают, но и права на существование. И всех их, убиенных, везут из Москвы закапывать к нам в область. А у нас их раскапывают, и мы получаем глухие «висяки» нераскрытых убийств. Несправедливо…
Кошкин сурово констатировал:
– Зажрались эти москвичи.
– Это мы – обожрались их трупами, – уточнил Ряхин.
– Что-то по тебе не видно, – продолжил тему Кошкин.
– Ну, все, ребята, за дело! – прервал треп Савушкин.
Опера ушли. Савушкин в задумчивости потер нос. Он давно заметил за собой, что после этих манипуляций его как бы осеняет и в голову приходят неожиданные идеи. Никита решительно набрал номер телефона.
– Здравствуйте, это Анастасия Иванова? – серьезно вопросил он. – Это из милиции. Майор Савушкин. Что вы делаете сегодня вечером?
– Привет, Никита, – отозвалась из трубки Настя. – Что ты сегодня такой официальный?
– Хочу неофициально пригласить тебя на тихий ужин в преддверии запутанной истории, которая, похоже, свалилась на мою шею.
– Сегодня? Ну, никак не могу, Никита. Я ответственная по номеру.
– Обещаю эксклюзив.
Настя вздохнула.
– Согласна, но завтра.
– Есть еще одна эксклюзивная информация для моей журналисточки.
– Ну, говори, – поторопила Настя.
– Я тебя люблю…
– Никита, извини, мне тут полосы притащили. Созвонимся…
Настя отключилась первой.
2-е число. Дело было днем
Оперуполномоченный Андрей Ряхин, или, как его звали в УВД женщины, «уполномоченно озабоченный Андрюша», шел в школу, в ту самую, которую сам заканчивал лет семь или уже восемь назад. Он показал удостоверение безликому охраннику, в котором едва узнал выпускника какого-то… года, прошел в кабинет директора.
– Разрешите, Клавдия Порфирьевна? Здравствуйте, я из уголовного розыска. Андрей Ряхин.