Цикл Дегона. Книга 2. Печать силы
Шрифт:
Запыхавшись, я остановился и махнул Дженнифер рукой.
— Что случилось? — нетерпеливо спросила она.
— Ничего. Мне… просто нужно передохнуть, вот и все, — запнувшись, ответил я. Заметив, что она нахмурилась, я виновато улыбнулся. — Путь вниз будет очень тяжелым. Тебе тоже стоит немножко отдохнуть.
— Во всем этом не было бы необходимости, если бы Немо и Лавкрафт сдержали свое слово, — с раздражением сказала Дженнифер.
Помедлив, она опустилась рядом со мной на бревно и закрыла глаза. Я заметил капельки пота на ее лбу, к тому же дыхание девушки было
— На «Наутилусе» мы преодолели бы это расстояние за полчаса, — вынужден был признать я, — но у Говарда были причины, чтобы не делать этого. Поверь мне… он не…
— Не предатель? — рассердившись, перебила меня Дженнифер. Она зло рассмеялась. — Ты это хотел сказать?
— Ты могла бы приплыть сюда, — попытался оправдаться я, ибо был поставлен в тупик ее внезапным взрывом гнева.
— Я-то могла бы, — ответила Дженнифер. — А ты?
— Я? — Я не сразу понял, что она имеет в виду.
— Не ломай комедию, — презрительно усмехнулась Дженнифер. — Ты ведь пошел со мной вовсе не для того, чтобы помочь мне или сдержать слово, данное Лавкрафтом. — Она махнула рукой в сторону побережья. — Ты так же заинтересован в том, чтобы спуститься туда, как и я.
Взглянув на нее, я кивнул.
— Да, — подтвердил я, чувствуя, как во мне нарастает боль. — Видишь ли, там, внизу, мой друг. И если он жив, то я заберу его оттуда.
— Друг, — Дженнифер произнесла это слово как ругательство. — И это после всего, что ты рассказывал о нем? — Она зло рассмеялась. — Я думаю, что с твоими друзьями тебе не нужно врагов, Роберт.
— А Дегон? — возмутился я. — Дай мне логическое объяснение тому, как можно любить создание, которое даже не является человеком.
Резко встав, Дженнифер мотнула головой в сторону побережья.
— Пойдем, — сказала она.
Этих матросов язык бы не повернулся назвать слабаками. Они были совершенно среднестатистическими морпехами: высокие и загорелые, с игравшими под сине-красными полосатыми рубашками мышцами. Но их сил едва хватало на то, чтобы удерживать вырывавшегося маюнде. Туземец весил не больше половины любого из своих противников, однако он отчаянно дрался, царапался и кусался, оказывая крепким парням достойное сопротивление.
В конце концов одному из матросов это надоело, и он решил проблему по-своему. Прицельный удар в челюсть — и туземец обмяк в их руках.
— Признаться, я думал, мы собираемся спасать этих людей, — вздохнув, произнес Говард, — а не разбивать им череп.
— Если бы мы хотя бы могли говорить на их языке, — пробормотал Немо. — Как, черт побери, я должен объяснять людям, что мы хотим их спасти, если я даже не могу сказать им «добрый день»?!
Говард промолчал. Он прекрасно понимал обеспокоенность Немо. Дело было не только в том, что его людям приходилось отлавливать маюнде практически по одному, чтобы отвести их на борт «Цуйдермаара». И даже не в том, что часто им просто не удавалось найти туземцев, поскольку они прятались в джунглях, не подозревая, что тем самым обрекают себя на верную
Говард старался даже не думать о том, что может случиться, когда на борту корабля окажутся триста или четыреста дикарей, считавших, что их везут в рабство.
Но у них не было другого выбора. Через несколько часов остров Кракатау просто исчезнет.
В этот момент одна из лодок подплыла к «Цуйдермаару», водоизмещение которого не позволяло приблизиться к берегу ближе, чем на три четверти мили. К лодке сбросили веревочные лестницы, и матросы принялись за непосильную задачу — им нужно было как можно быстрее поднять на борт корабля визжащих и отбивающихся маюнде.
Спасательная акция все больше и больше превращалась в потасовку между спасателями и теми-кто-не-хотел-чтобы-их-спасали.
Молча понаблюдав за этой суматохой, Немо вздохнул и повернулся к Говарду.
Так ничего и не сказав, он устало пошел на «Наутилус».
Хотя сейчас я впервые видел вход в пещеру при дневном свете, он показался мне еще страшнее, чем раньше. Вход напоминал раскрытую пасть чудовища, готового проглотить любого, кто осмелится войти в него. Зловещий накал, видневшийся внутри горы еще ночью, сейчас усилился, и даже при свете солнца можно было заметить его сияние в конце тоннеля.
Здесь было жарко. Невыносимо жарко. Изнутри горы веяло дыханием ада.
— Чего ты ждешь? — возмутилась Дженнифер.
Она уже пошла вперед, успев преодолеть большую часть тоннеля, между тем как я остановился у самого входа. Я держал наготове винтовку, данную мне Хармфельдом, но, конечно же, понимал, что оружие вряд ли поможет мне в том, что нас ожидало.
— Не так громко! — предупредил я.
Дженнифер вздохнула.
— Почему? — упрямо спросила она. — Ты что, боишься, что нас услышат скалы?
Раздраженно взглянув на нее, я еще раз оглянулся, а затем бросился вдогонку.
— Возможно, — с некоторым опозданием ответил я. — Нужно быть осторожными. Люди Дегона…
— У Дегона, — перебила меня Дженнифер странным тоном, — сейчас другие дела, поверь мне.
— Это всего лишь предположение или ты знаешь наверняка?
— Я это знаю.
— Но ты, разумеется, не расскажешь мне, откуда ты это знаешь, — не скрывая иронии, произнес я.
— Разумеется нет, — с едкостью в голосе подтвердила Дженнифер.
Вздохнув, я поднял винтовку повыше и прищурился, ожидая, когда мои глаза, привыкшие к яркому свету солнца, отраженного от поверхности моря, привыкнут к красной полутьме пещеры. Впрочем, мне все равно не удалось ничего рассмотреть. Перед нами была тень, а местами вообще абсолютная темнота, в которой могла бы спрятаться целая армия, и ее бы никто не заметил.
По мере того как мы двигались по коридору, чувство опасности, охватившее меня, становилось все сильнее. Вход за нашими спинами превратился в небольшое пятно, а мрачный свет лавы усилился. Жара стала просто чудовищной. Скальная порода, по которой мы шли, была настолько горячей, что я чувствовал ее тепло сквозь подошвы ботинок.