Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"
Шрифт:
– Ах ты, черт! Ничего не вижу!
Леона затормозила и остановила автомобиль у обочины. Потянув за ручник, стиснула зубы и уткнулась лбом в руль.
– Все хорошо, все хорошо… Сейчас я успокоюсь… – почти закричала она и разрыдалась.
Наконец проговорила, словно вырываясь из пучины боли:
– Я люблю вас. Вы нужны мне, как дождь цветам. Как лекарство умирающему человеку. Если б я только могла забыть эти чувства!..
За лобовым стеклом уже виднелся аэропорт Тель-Авива.
– Простите меня… – наконец сказала Леона. – Всё в порядке, не волнуйтесь. Я не наброшусь на вас и не буду умолять вас поцеловать меня.
– Подменить тебя?
– Вы же говорили, что транспорт с четырьмя колесами не
Достав из сумочки носовой платок, Леона вытерла слезы, подправила макияж и с новыми силами взялась за руль.
В аэропорту Тель-Авива пахло пустыней и солью. В оставшееся до вылета время они позавтракали хот-догами. Заплатила Леона.
– Обидно, что это все, чем я могу вас отблагодарить.
Держа в руках небольшую сумку – свой единственный багаж, – Митараи быстро прошел через выход на посадку.
Стоя перед выходом, Леона долго махала рукой. В вестибюле было тихо, провожающих почти не было.
– Митараи-сан, мы еще встретимся? – громко спросила она.
– Наверное! – Митараи помахал рукой в ответ. – А пока – до встречи!
Он уже было собрался уйти, но вдруг остановился и обернулся к Леоне. Та все еще махала ему вслед.
– Леона!
– Да?
– Честь японского народа лежит на твоих плечах. Так что не сдавайся!
– Ни за что! – крикнула она в ответ. Ее улыбка вновь излучала уверенность.
Содзи Симада
Кисть ее руки. Книга 1
Глава 1
1
Прошло больше года с тех пор, как, бросив меня одного в старой квартире на Басядо в Иокогаме, Киёси Митараи куда-то пропал. Иногда он присылал письма, которые приходили то из городов Северной Европы, то из Москвы, – мест, которые, как мне казалось, находятся где-то на краю света. Письма были краткие и сугубо деловые. Он либо просил прислать деньги, либо, например, скопировать и срочно отправить ему по такому-то адресу определенные страницы из книги, стоящей с правого края во втором ряду сверху на книжной полке в его комнате.
Я был для него как хороший слуга, живущий в Японии, которому можно поручить кому-то позвонить, немедленно написать письмо такого-то содержания или что-то вроде этого. Судя по всему, у Митараи в разных уголках света было много людей, которые, как и я, служили ему руками и ногами. Кстати, пока я жил с ним, он получал множество писем со всего мира. И каждый раз я думал, что в мире есть другие люди, которые ждали его и находились в такой же сложной ситуации, как и я.
Недавно мне пришло в голову, что пребывание Митараи в Японии подошло к концу. Он возвращался к подобающему ему образу жизни, охватывающему весь мир, и, как я подозревал, готовясь к неизбежному наступлению этого дня, в моем лице он завел себе друга в Иокогаме. Если вдуматься, то это просто чудо, что такой странствующий монах, как Митараи, провел в маленькой Японии более десяти лет. Он давно планировал вернуться на мировую арену, и вот эта новая эра наступила.
Что касается меня, то перемен было до обидного мало. В Токио у меня тоже есть люди, которых я могу назвать друзьями. Но все они сейчас женаты, у всех по одному или по два ребенка. Выходные они неизменно проводят с семьей, и в последнее время меня никто не зовет встретиться. Я уже было почти завел себе подругу, как делает большинство людей, но Митараи прислал мне откуда-то
По этой причине я каждую ночь усердно занимался писательской работой и просыпался около 10 часов утра. Я убирал свою комнату, стирал, затем шел прогуляться до универмага на Исэдзаки-тё, где после дешевого обеда спускался на лифте прямо в продуктовый магазин в подвальном этаже и брал каких-нибудь продуктов на ужин. И так изо дня в день. Потом я один бродил по городу с бумажным пакетом в руках и шел в парк. Я часами сидел на скамейке, глядя на море и фонтаны. Слышал, что в последнее время пользуется успехом манга с описанием такой жизни, и получается, что мое существование в точности походило на эту мангу.
В такие моменты я думал о том, какая ошеломляющая разница между Митараи, действующим по всему свету, нашей знакомой Леоной Мацудзаки и мной. Иногда я думал, что мне предстоит прожить такую печально-обыденную жизнь и умереть в свои 50–60 лет, и тогда я порой не мог сдержать слез из-за своей никчемности. В отличие от них двоих, я не могу произнести ни слова по-английски, поэтому никогда у меня не получится покинуть этот маленький остров. Здесь, в Иокогаме, со мной иногда заговаривают иностранцы. Вряд ли они говорят что-то серьезное, но каждый раз при этом меня словно парализует, и все мое тело покрывается холодным потом: я не в состоянии ничего сказать.
Возможно, моя голова не приспособлена для изучения языков. Нарушена цепочка в мозге, отвечающая за него. Однажды одна иностранка приняла меня за глухонемого и долго разговаривала со мной на языке жестов. Хоть я не глухой и не немой, зато не понимаю по-английски, мне ничего не оставалось делать, кроме как стоять молча. Митараи однажды сказал мне, и это действительно так, что, пожив с ним, я стал совсем плох. Я полностью потерял уверенность в себе, и в то же время моя зависимость от него стала сильнее. Поэтому я начал думать, что чем бы я ни занимался, у меня все равно ничего не выйдет, и старался хотя бы не мешать своему другу. Нельзя сказать, чтобы раньше у меня ничего подобного не было, но все-таки думаю, что был больше уверен в себе. Поскольку рядом со мной долгое время жил гений, острое чувство неполноценности стало частью моей личности и прочно укоренилось.
Весной 1995 года, когда мир потрясла газовая атака зарином в метро [375] , я был на грани того, чтобы стать совершенно недееспособным. В те дни, когда я чувствовал себя аутичной старухой, меня внезапно посетила молодая женщина.
Ее звали Кайо Ниномия. Ей было около двадцати, но сначала она не сказала этого. Поэтому, глядя на нее, я мог только предполагать, сколько ей лет. Лицо ее казалось беззаботным, но временами, когда она глубоко задумывалась, его выражение становилось мрачным, и в такие моменты даже слова, которые она произносила, больше подошли бы старомодной женщине среднего возраста.
375
20 марта 1995 года члены экстремистской секты «Аум Синрикё» совершили этот террористический акт на одной из станций метро в Токио, что привело к человеческим жертвам.
Однако в любом случае она была симпатичной женщиной, и поскольку, как прекрасно понимает читатель, после отъезда Митараи нашу квартиру на Басядо мало кто посещал, я был рад ее появлению.
Она знала, что Митараи нет в Японии, но ошибочно предполагала, что я часто с ним общаюсь. На самом деле Митараи мог связаться со мной, но у меня не было возможности сделать то же самое по своей инициативе, поскольку он никогда надолго не задерживался на одном месте. Поэтому иногда он звонил мне два дня подряд, а иногда звонка не было больше трех месяцев.