Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"
Шрифт:
– Если вы скажете, что не можете позволить остаться здесь, им правда придется тяжело, – сказала женщина, взяв ребенка за руку.
– А вам, думаю, следует уложить девочку спать. Ее трясет. Она простудится, – резко сказал мужчина, который, наверное, был здесь хозяином.
– Ох, верно; просто Юки сказала, что ей нужно в туалет.
Я мысленно поблагодарил ребенка за это. Если бы не мать с дочкой, я бы остался один на один с хозяином. Вероятно, он просто захлопнул бы дверь, и нам некуда было бы деться.
– Знаешь, книжки упали, – сказала Юки.
–
– Журналы, которые лежат на полке в туалете, чуть не попадали. Я их в последний момент поправила, – объяснила мать.
Она, казалось, колебалась и некоторое время оставалась на месте, думая о нас. Женщина определенно нам сочувствовала. Ее беспокоило, позволит хозяин нам остаться или откажет.
Мне было как-то неприятно из-за увиливаний хозяина. Присутствие матери с ребенком не давало ему отказать нам. Поэтому он и заговорил о девочке, чтобы они побыстрее ушли и не мешали ему. Без них хозяин смог бы говорить с нами более резко. А мать, предвидя это, не уходила. Но и она, похоже, могла помочь только до определенного предела.
– Ну что же, извините, а то моя дочка простудится…
С этими словами она поклонилась нам. Я уже приготовился ночевать на улице. Жесткое выражение лица хозяина показывало, что компромиссов от него ждать не приходится.
Мать взяла Юки за руку и повела к входу. Сняв гэта [386] , она взяла их в руки и поставила на стоящую сбоку полку для обуви. Они вошли в дом. Перед тем как исчезнуть в его глубине, Юки повернулась к нам и помахала рукой. Мы молча помахали ей в ответ.
386
Гэта – традиционная японская обувь, род сандалий с деревянной подошвой.
Мне действительно было жаль, что мама с дочкой ушли. Мы лишились мощной поддержки. Я представил себе удобные постели, на которые они лягут спать, и почувствовал сильную зависть.
Дверь, за которой они исчезли, находилась там, где длинная постройка, напоминавшая Китайскую стену, соединялась с необычным зданием в европейском стиле.
Мне было интересно, кем являются мать с дочерью. Родственницами хозяина? Если даже нет, то живут же в этом длинном доме. А если они там живут, то почему бы не разрешить и нам тоже в нем переночевать? Свободные комнаты есть. Мы вовсе не рассчитываем на такой же уровень обслуживания, как в отеле; утром заплатим за ночлег и с благодарностью уйдем.
Я хотел расспросить хозяина о женщине с ребенком. Может быть, немного поговорив, мы бы лучше узнали друг друга, он бы убедился, что в нас нет ничего подозрительного, и нашел нам место для ночлега. По сравнению с ночевкой под деревом у реки коридор этого дома казался раем на земле.
Однако в хозяине не чувствовалось ни малейшего намека на возможность такого поворота. Мы его, похоже, совершенно не интересовали, а когда мать и ребенок ушли, он тут же вошел в дом. Повернувшись ко мне, хозяин сказал:
– Мне вас жаль, но у нас
Мне стало еще неприятнее. Не ожидал услышать от хозяина, что ему нас жаль. Мы не попрошайки. Мы действительно просили пустить нас переночевать, но я не говорил, что не буду платить.
Звук кото неожиданно пропал. Элегантная атмосфера исчезла, и мы остались в прозаичном обыденном мире.
– Мы не претендуем на постель или что-нибудь другое. В такой час нам отсюда некуда идти. Придется спать на земле, – сказала Кайо в отчаянии.
На это хозяин печально улыбнулся, а может, усмехнулся – воспринять выражение его лица можно было по-разному.
– Я не знаю, в каких вы отношениях, но что бы вы ни сказали, для нас это не имеет значения. Вы нам не родственники и не знакомые.
Видимо, хозяин, немало поживший на свете, предположил, что мы состоим в аморальной связи, и по этой причине не разрешил остаться на ночь. Но в этот момент я не мог позволить себе обижаться на него. До моих ушей все время доносился непонятный звук. Это был какой-то странный грохот, низкий и тягучий. Иногда к нему примешивались металлические щелчки. Что это было?
– Я ведь уже было заснул. Крестьяне рано встают. Я, может, и не против пустить вас на ночь, но тогда нужно, чтобы кто-то принес постель…
– Мы сами принесем, – сказала Кайо.
– Да еще вам завтрак утром подай…
– Не надо нам вашего завтрака.
– В общем, возвращайтесь домой. Мне сейчас нужно спать.
– Легко сказать – возвращайтесь. Мы ведь из Токио приехали.
– Ну и возвращайтесь в Токио, да поскорее.
И хозяин быстро вошел в дом. В этот момент откуда-то раздался тяжелый удар, заставивший вздрогнуть ночной воздух. Я на мгновение почувствовал легкую дрожь в ногах. Ушедший было упитанный хозяин снова выглянул наружу. Выражение его лица изменилось.
– Что это?! – крикнул я.
Не отвечая, хозяин осмотрелся вокруг. Грохот становился все громче. Время от времени к нему примешивался странный треск.
Тут я заметил, что вокруг стало необычно светло. Только что все, кроме длинного дома, скрывала темнота, а теперь стало видно гораздо дальше. Я отчетливо видел даже лес вдалеке. Не то чтобы глаза привыкли к темноте. Появившееся свечение имело желтоватый оттенок. Выглядело это так, будто начался рассвет. Я автоматически взглянул на часы. Но до рассвета было еще далеко.
Раздался вскрик хозяина. Я посмотрел на него и увидел, что он смотрит на небо, запрокинув голову и выставив подбородок в мою сторону. Затем он резко развернулся и зайцем помчался по проходу, где скрылась женщина с дочерью. Я совершенно не понял, почему он побежал, но рефлекторно последовал за ним. Кайо присоединилась ко мне.
Хозяин бежал изо всех сил, едва не падая. Я держался за ним. Он хорошо знал дорогу, и я подумал, что надежнее будет действовать так же, как он.
Проскочив по проходу к дому, я оказался перед высокой лестницей. Лестница была каменная и производила сильное впечатление. Приблизившись, я увидел, что каждую ее ступень украшала резьба.