Цикл "И смерть лишь начало", Книга 3 - "Неслучайные случайности"
Шрифт:
Вторым глазом я читал "Игры разума" Мессинга. Дело шло бодро. Я уже добрался до третьего раздела - сложной, но весьма перспективной легилиментной магии.
Народ посматривал на меня с уважением.
Девчонки Когтеврана, расселились чуть в сторонке. И учили новую песню к предстоящему матчу. И вроде что-то там обсуждали. Как лучше красивее нарисовать плакаты или еще что-то такое в поддержку наших спортсменов.
Билл Макконли недалеко от меня разложил мольберт и сейчас делал зарисовки. Я, пару раз заглянув к нему, заинтересованно
Корнер также читал книгу - что-то по геологии и драгоценным камням.
А вот Невилла снова с нами нет. Он сказал, что попал в очередную неприятность на Зельеварении у Снейпа и тот задал ему большое домашнее задание. Жаль, конечно. Что-то в последнее время Лонгботтом вообще про нас забыл. Это даже немного беспокоило...
В этот момент вдалеке, через поле, в просвете между пустыми трибунами я увидел большого, черного пса. Он, хорошо скрытый опорой, сидел на заднице и смотрел в нашу сторону. Я бы его и сам не заметил - если бы специально не искал.
Сердце дернулось и забилось быстрее. Вот же! Я даже не знал Сириуса, а уже чувствовал к нему некоторую симпатию.
– Я скоро приду, - кивнул я Майклу.
– Приспичило?
– Да, что-то типа того.
Я спустился с трибун и пошел к собаке. Не доходя ярдов двадцать до того места я свернул в сторону и отправился к нескольким деревьям, стоящим невдалеке.
Я, конечно, не кинолог, но глядя на пса, мне казалось, что я вижу на его морде огромное удивление. Похоже, крестный никак не ожидал от ребенка такой реакции.
Впрочем, он быстро сориентировался и едва я зашел под деревья, и махнул ему рукой, молнией бросился ко мне, разом перескочив пустое пространство.
Я присел на поваленное дерево. А пес медленно, недоверчиво, явно опасаясь вспугнуть, приблизился. Он был здоровенным, косматым, черным, как безлунная ночь и очень худым. Несмотря на густую шерсть, я видел ребра на боках и мышцы, которые словно веревки натянуты на костях.
– Ну, здравствуй, Сириус, - я осмотрелся по сторонам, удостоверяясь в наличии случайных свидетелей и поздоровался с псом.
– Это я, Гарри. Гарри Поттер.
Миг и пес превращается в высокого, очень худого и изможденного человека. Длинные, нечёсаные волосы до плеч, круги под глазами, нездоровый цвет кожи - она вообще казалось полупрозрачной и словно восковой. Неровно отросшие борода и усы - Сириус выглядел как пугало. На его мослах, иначе и не скажешь, висел драный плащ (похоже, где-то украл). Под ним тюремная, в полоску роба и штаны. И стоптанные ботинки.
И лишь глаза - ярко синие, смотрели с такой радостью и восторгом, что мне стало больно.
Вот так выглядел представитель самой родовитой магической семьи Великобритании.
–
– Он робко, боясь напугать, присел около меня, ярдах в двух. Наверное, не подходил ближе, чтобы я чувствовал себя в безопасности.
– Не думал, что ты меня знаешь...
– в его глазах появились множество вопросов.
– Когда по телевизору, это такой ящик, в котором все видно, показывали репортаж про тебя, тетя Петуния узнала твоё лицо, и рассказала, что ты мой крестный.
– Уф, - он облегченно и шумно выдохнул.
– Я очень опасался, что не узнаю тебя сразу, и что ты поверишь всему этому бреду вокруг моего имени и поверишь в то, что эти козлы про меня пишут.
– А я не поверил. Тетя рассказала мне, как ты относился к Джеймсу. После этого я понял, что ты просто не мог никого убить. Или сделать что-то плохое мне.
– Ох, Гарри, так все неожиданно, - он собрался еще что-то сказать, но неожиданно осекся и посмотрел на меня с удивлением.
– Слушай, а откуда ты узнал, что я анимаг и умею превращаться в пса?
– А, это, - я рассмеялся. Все же Бродяга умеет думать.
– У меня есть ваш артефакт - Карта Мародеров. По ней я узнал, что ты Бродяга. А Джеймс - Сохатый.
– Класс!
– с лица Блэка исчезли все сомнения. Момент был немного скользким. И я очень обрадовался, что на радостях Сириус не сообразил простой вещи: нет никакой связи между кличкой Бродяга и тем, что Блэк умеет превращаться в собаку. Во всяком случае, по Карте Мародеров эту связь установить невозможно.
– Значит, ты все про меня уже знаешь...
– Так и есть, - я протянул ему руку.
– Ну, давай знакомиться. Бродяга!
Его лицо осветилось таким искренним, детским восторгом, что в один момент я понял, как дорог мне этот человек.
Он пожал руку, а потом не выдержал и обнял.
Когда он, устыдившись порыва, отодвинулся, я заметил, что глаза у него увлажнились.
– Где же ты так долго околачивался? Ведь побег случился в начале августа.
– А... Костлявая постоянно стоит около меня, за плечом. Она все ждет и ждет. Ждет, что я оступлюсь. А песок в часах медленно продолжает ссыпаться. Но я пока впереди. На шаг, но впереди...
– Расскажешь?
И Блэк рассказал про Азкабан. О том, как он там очутился, я пока не торопился узнавать. А вот про другое...
Он бежал, как я и думал, после того, как увидел в Пророке колдофото семьи Уизли. Тогда, опознав Петтигрю, у него появился смысл жить дальше. Он убежал - преодолевая огромные трудности. На грани жизни и смерти, но сбежал.
В ту ночь в Северном море разыгрался чудовищный шторм. Бродяга в своей анимагической форме плыл на северо-запад, в сторону Шотландии, по мере сил ориентируясь по звездам. Но его очень сильно относило в сторону. И долго мотало. Два с половиной дня он находился в открытом море без глотка воды, без куска хлеба.