Цикл "Идеальный мир для Лекаря". Компиляция. Книги 1-30
Шрифт:
— Не, ну тогда бы я точно уволился, — вздрогнул министр.
— Хах! Ты сам-то в это веришь? Я хотя бы шучу, что ты не в рабстве, а Булатов шутить не будет! — расхохотался старик. — Если я даже со своим сыном увидеться не могу из-за него, что тогда о тебе говорить? Кстати, да, интересно, как там Сашка?..
Александр тяжело дышал и держался за стену, чтобы не упасть. Его тяжелая стальная рунная броня была испещрена глубокими царапинами от мечей и топоров и покрыта толстым слоем гари. Казалось, словно буквально недавно цесаревича кинули в костер и коптили его там
— Держать строй! — рыкнул Александр и бойцы, загремев броней, сомкнули ряды.
— Есть держать строй! — голоса гвардейцев слились единым громом, что эхом прокатился под высокими сводами пещеры, и в следующее мгновение об их щиты ударились сотни разъяренных тварей.
Зазвенела сталь, послышались выстрелы и взрывы, и пещера вновь наполнилась звуками сражения.
В этот раз сражаться пришлось с гоблинами. Эти мелкие твари чувствуют себя в пещерах, как у себя дома, потому без страха рвутся вперед и разбиваются о плотный строй крупного отряда гвардии Булатова. Впрочем, они и есть у себя дома, ведь это Александр пришел к ним в гости. Хотя и жилплощадь эти зеленомордые явно не построили, а просто забрали у прежних владельцев.
— Продвигаемся дальше! — скомандовал Александр и, размахивая своим заряженным золотистой энергией мечом, стал прорубать себе путь.
Откуда-то сверху с дикими визгами сорвался гоблин с кинжалами и даже успел полоснуть лезвием по шлему цесаревича. Но он среагировал мгновенно и, схватив за горло гоблина, метнул его в толпу товарищей. Да так, что еще трое повалились с ног и следом их покрошили залпом дробовиков. Все-таки в пещерах удобнее пользоваться именно таким огнестрельным оружием. Гоблины обычно не носят броню, а замкнутое пространство извилистых пещер не позволяет вести огонь с дальних дистанций. Да и попасть пулей по этим юрким тварям не так-то просто, потому гвардейцы взяли именно такое оружие, которым обычно на уток охотятся, но для гоблинов тоже сойдет.
Александр рванул вперед и, вклинившись в толпу низкорослых тварей, выпустил свою ауру. Те невольно повалились на пол, но подняться уже не смогли. Подоспели гвардейцы и быстро добили оглушенных гоблинов, после чего побежали следом за своим командиром.
— На прорыв! — голосил цесаревич и, не останавливаясь, несся вперед, сметая на своем пути полчища врагов.
Впереди бойцов ждало еще два часа непрерывного сражения. По колено в грязи, задыхаясь от гари и дыма, из последних сил продвигаясь вперед, бойцы все продолжали уничтожать всё новые и новые волны зеленомордых.
Гвардейцы и так уже около десяти часов на ногах без какой-либо возможности передохнуть, но гоблинам на это плевать. Они у себя дома и долго в сражении не участвовали, так что всегда полны сил.
И вот, после очередного жестокого боя, бойцы уперлись в приоткрытые массивные ворота. Ворвавшись внутрь, они обнаружили просторный древний зал. Толстые резные мраморные колонны уходили куда-то ввысь. Настолько высоко, что потолок даже не разглядеть снизу. Пол тоже был когда-то покрыт узорами, но теперь они уже забились грязью под ногами сотен и тысяч гоблинов.
От былого величия этого зала остались лишь какие-то отдельные фрагменты, а остальное пространство сплошь застроено кривыми домиками. Причем строили их
А по центру этого некогда великого зала стоит ложе, на котором сейчас лежит какой-то мужик в белой легкой мантии. Точнее белой она была когда-то давно, сейчас вся ткань была перепачкана в грязи.
— Мы у цели! — обрадовался Александр, чем разбудил мужика. Тот открыл глаза, но даже не стал вставать. Лишь окинул скучающим взглядом гостей.
— Удивительно… — простонал тот. — Вы даже смогли прорваться… Назовитесь, смертнички.
— Приготовиться к завершающей фазе операции! — Александр не обратил на него никакого внимания и продолжил раздавать приказы своим бойцам. — Активировать артефакты, подготовить заклинания. Я уже вижу цель, осталось немного дожать! Не расслабляться, бойцы!
— А-а-а… Вот зачем вы пришли, — понял, наконец, тот и обернулся. — За моим артефактом… — за его спиной из стены выступал огромный камень, в который был воткнул меч. Правда меч этот явно не для человека, слишком большой. — Теперь понятно. Но вы зря сюда пришли, люди. Артефакт я вам все равно не отдам, и даже больше скажу… — он взмахнул рукой и активировал заклинание. Струйка энергии прокатилась по полу и, спустя секунду, в стенах образовалось множество проходов.
Из каждого прохода тут же хлынули нескончаемые потоки злющих гоблинов. Те быстро окружили бойцов и замерли на месте, в ожидании приказа повелителя, тогда как гвардейцы даже на это не обратили никакого внимания. Просто продолжили заниматься своими делами, будто бы ничего и не произошло.
— То, что вы смогли пробиться сюда — это лишь цветочки. Вы победили небольшой отряд моих слуг, — оскалился мужик. — Сколько их там было? Тысячи две? Так вот, эта гора полностью принадлежит мне и здесь больше тридцати тысяч гоблинов! Что, теперь поняли, куда вы вляпались? Страшно? Понимаю, вас будут рвать, кусать и жевать, топтать, издеваться над вами. Представляете, что с вами теперь будет?
Гоблинов тем временем становилось только больше, и слова повелителя им явно нравились.
— Мне даже приятно видеть решимость и уверенность в ваших глазах, — усмехнулся правитель этого места. — Хах! Вы просто еще не поняли, что вас ждет! Возможно вы сильнее гоблинов, но, как их повелитель, я вас уверяю, ваши силы рано или поздно закончатся. Битва будет длиться день, два, да хоть две недели! — воскликнул он, но на его речи не последовало никакой реакции, — Эй! Вы чего молчите?
— Мужик, ты явно что-то перепутал, — вздохнул Александр. — В наших глазах нет уверенности. Это просто усталость и безразличие. У нас задача — вломить вам всем хороших крепких люлей, вытащить этот сраный меч и принести его Булатову. Всё! Задачи трындеть с тобой и выслушивать твой бред у нас не было! Потому закрой свой едальник и натрави уже своих зеленых дебилов на нас!
— В смысле? — удивился тот. — Вы что, совсем не боитесь умереть?
— После Булатова я уже ничего не боюсь, — обреченно вздохнул цесаревич, а его бойцы одобрительно закивали.