Цикл Молокин 1-3
Шрифт:
– Я думаю, что так и будет, Гуннар, - ответил задумчиво Этан.
Слова рыцаря опять породили в нем противоречивые чувства. Правильно ли они поступают, пытаясь вовлечь этих людей в союз со странами Содружества? Этан видел, что траны вполне счастливы своим положением во Вселенной, о которой имеют своеобразные представления. Кто знает, какое влияние могут оказать некоторые не слишком возвышенные черты человеческой цивилизации на этих очень естественных гордых людей? Несмотря на защищенность, происходящую от консервативного склада мышления, все равно веяния цивилизации проникнут в Тран-ки-ки, как паразит проникает в тело ничего не подозревающего
Чем можно будет тогда оправдать их так далеко зашедшие действия? Развитием коммерческой деятельности в этом замерзшем уголке Вселенной? Эта деятельность больше похожа на эксплуатацию, а без жесткого контроля может вообще задушить все надежды этого мира, но все же…
Он вспомнил все, что слышал о нравах этого мира - об убийствах, жестокостях, совершаемых кочующими ордами транов, грабежах и насилиях в захваченных городах, о разрушении целых государств. Он вспомнил о личной жестокости некоторых правителей, которая была свойственна их роду и передавалась из поколения в поколение; о таких правителях транов, как Тонкс Джин Ракосса из Пойолавомаара и Колоннин Ре-Виджар из Арзудуна - коварных разнузданных деспотах.
Нет чаша весов склонялась больше в пользу приобщения транов к содружеству. Он, Этан Фром Форчун, перестает себя мучить сомнениями. То, что они здесь предпринимали, делалось ими не как какими-нибудь Верховными членами Объединенной церкви и не как министрами Республики, а просто потому, что они были людьми, которым представилось возможность принести хоть какую-то пользу этому миру. В этом принимал участие он, коммерсант, этому содействовал учитель, самый мягкий и тактичный человек, которого Этан когда-либо встречал. И боец-великан, который явно превосходил по своим данным любого министра, но, разумеется, не дотягивал до святого - тоже вкладывал в это душу. Этим трем выпало на долю помочь транам; а сейчас траны помогли им самим. Если произойдет еще много таких встреч, на которых будут заключены договоры о братстве и взаимопомощи, как между Софолдом и Молокином, то их деятельность принесет ощутимые для всех плоды.
Такие возвышенные мысли отвлекали его от ощущения жестокого мороза, от размышления над возможностью другого исхода: что он может умереть никем незамеченный в этом далеком и неприветливом мире.
Ледовая река была уже далеко позади ник, но моряки на “Сландескри” не уставали удивляться плотности окружавшего их тумана. Впрочем, этот феномен им был хорошо известен. Над их домами в Софолде тоже развеивался дым от вулканов, находящихся в центре острова. Но не в таком количестве, как здесь. Куда бы они ни взглянули, везде видели пар, поднимающийся от озер, расположенных вокруг. Водяной пар и незастывающая вода, были чужеродны для Тран-ки-ки, как например, река жидкого кислорода на Земле.
Ко всеобщему облегчению, путешествие по этой местности не приносило никаких трудностей, и они плавно продолжали свое движение, только изредка прерываемое потоками воды, то есть речками, через которые они переправлялись не без тряски. Самый широкий вулканический излом, который они миновали, был не более одного метра в ширину. Им больше не попадались расселины или глубокие трещины в породе, которые мощно было бы назвать каньоном.
Однако как бы для разнообразия в этой неизменной местности на их пути вставали огромные деревья, которые ледоход не мог преодолеть на той малой скорости, с какой двигался. Так что по меньшей мере дважды в день кораблю приходилось
На их пути попадались сочные заросли травы и буйных кустарников, так же известных транам из Софолда, как людям с Земли. Кусты, папоротники и высокая трава покрывали всю почву. Об этой необычной растительности Мирмиб рассказал Этану в первый день знакомства, когда “Сландескри” входил в гавань Молокина.
Такая растительность могла существовать только в жарком и влажном климате, образование которого зависело от постоянных вулканических извержений. Этан и Вильямс начали бурную дискуссию о происхождении этой удивительной тропической зелени. Возникла она лишь в особых условиях этого уголка, образовавшегося недавно, или это фрагмент растительного мира, характерного для Тран-ки-ки, когда климат этой планеты был иным?
Огромные колеса с трудом прокладывали путь через поваленные деревья, кроша древесину и многочисленные наросты на ней в кашицу, которая разлеталась во все стороны.
Вильямс пытался определить, на какой высоте от уровня моря они находились, но быстро обнаружил, что туман и испарения не позволяли сделать точных вычислений. Он положился на интуитивный отсчет. Это пришлось сделать и Та-ходингу, оказавшемуся без стандартов. Та-ходинг просто все время держал путь на восток, надеясь, что они находятся все еще в главном каньоне.
Иногда им удавалось разглядеть в тумане не только кусты и папоротники, но и огромные цветы, которые Этан впервые встретил на Тран-ки-ки. Этану они показались очень знакомыми по другим мирам, а траны от их вида пришли в полный восторг. Вильямс размышлял над возможностями их опыления в этом климате и, наверное, впервые забыл поделиться своими выводами с восхищенным, ошеломленным магом.
– Только благодаря жаре здесь возможно такое буйство жизни, - наконец пустился он в объяснения.
– Это понятно, - кивнул Ээр-Меезах.
– Лучше расскажи подробнее об опылении. Но прежде, что такое пчела, о которой ты говорил?
Спрашивая это, мудрец-тран стащил с себя последнюю одежду. Находиться на палубе обнаженным уже стало нормой: на это согласились и члены команды, и пассажиры обоего пола. Этику, как всегда, определяли непреложные физические законы.
Температура воздуха достигала той точки, когда трое людей могли спокойно ходить без своих защитных костюмов, которые давно нуждались в покое. Этану и его друзьям было приятно ходить в легком белье, но жара становилась серьезной проблемой для всей остальной команды.
Некоторые моряки стали страдать от совершенно неизвестной для них болезни: теплового удара. Сам Та-ходинг, вынужденный прерывать спасительное учащенное дыхание при разговорах, сократил количество своих приказов до минимума. Один моряк за другим уменьшали время своей работы, и вскоре на “Сландескри” осталась работоспособной малая часть команды. Если в ближайшем будущем они не окажутся в более прохладном климате, то может наступить момент, когда просто некому будет управлять кораблем.
Когда впереди послышался слабый крик, ни Та-ходинг, ни кто-либо другой не обратили поначалу на это внимания, приняв это за стон того какого-нибудь моряка, получившего тепловой удар. Но второй крик: “Эй, у штурвала!” - был более настойчивым. Стало очевидным, что это был не болезненный вскрик, а какое-то сообщение.