Цикл Молокин 1-3
Шрифт:
Септембер рассмеялся и с жалостью посмотрел на своего молодого друга.
– Парнишка, вы, видно, не многого знаете о правительстве. Так ведь? И о законах.
– Правительство… Вы мне напомнили вот о чем… - Этан поторопился сменить тему. Он так глубоко заглянул в чужую душу, что пожалел об этом.
– Каким образом мы познакомим с нашими открытиями руководителей Содружества, чтобы нам не помешали в Арзудуне?
– А, наконец-то ты стал, как и я, подозревать Трелла?
– Почти так.
– Неплохо. Никогда не доверяй чиновнику,
– Он знает все, что происходит в “Медной обезьяне”? Нам нужен кто-то, обладающий закрытым каналом межпланетной связи.
– Такого нет, - проворчал Септембер. Казалось, эта проблема его целиком заняла, и он забыл о недавнем мрачном разговоре.
– Подожди-ка.
– Он поднялся и навис над Этаном.
– Должна тут быть одна контора, которая может рассылать закрытые сообщения.
– Не заставляйте меня гадать, Сква. Трелл - комиссар и все может…
– Подумайте секунду, приятель. “Медная обезьяна” ведь достаточно большая станция, и ей полагается священник.
Поскольку Этан посещал церковь лишь изредка и был гораздо менее религиозным, чем другие, ему не пришло в голову вспомнить о местном представителе Объединенной Церкви. А ведь верно, никто, и меньше всех такой относительно мелкий чиновник, как Трелл, не осмелится вскрыть запечатанные церковные сообщения.
– Теперь, когда мы одолели это маленькое препятствие, давайте вернемся и посмотрим, не можем ли мы чем-то помочь в ремонте нашего корабля, а, дружище?
Они сошли с берега и направились к ледоходу. Там устанавливали на корме пятый, и последний, дюраллоевый каток. Этан глянул исподтишка на своего спутника. Выражение несокрушимой уверенности снова вернулось к нему, лишь в слегка помятом виде. Сква Септембер оказался таким же уязвимым, как любой другой. Мощь его фигуры просто помогала ему казаться недоступным для страстей.
Свойственная молокинцам нелюбовь к официальности выразилась в том, что возвращение “Сландескри” не сопровождалось шумными демонстрациями. Горожане занимались повседневными делами, а работники верфи, помогавшие заменять колеса на полозья-катки, вернулись к себе на работу. Единственной данью торжественности было присутствие в доках хранителя Ворот.
– Леди К’ферр Шри-Вем, правительница Молокина, снова приветствует вас в нашем городе, друзья. Наше дыхание - ваше тепло. Сегодня состоится пир, чтобы отпраздновать ваше неожиданное, но от того не менее желанное возвращение. Там вы сможете рассказать об удивительной истории транов, которую вы сумели реконструировать.
– Удивительная - не совсем подходящее слово, - обратился к министру Этан.
– Значительная, будет точнее. Теперь становится ясно, что ваша конфедерация не будет чем-то искусственным чего мы, признаться, побаивались. Ведь когда-то все траны были объединены в гораздо более тесный союз.
– Союз, вновь и вновь разрушаемый сменой климата? В это трудно поверить, не обижайтесь. Если только до меня дошли верные слухи.
Пир, который начался этим
Когда же наконец наступило назначенное время, и “Сландескри” должен был наконец отправиться в Арзудун, молокинцы вдруг отбросили свою привычную сдержанность. Они бросили свои занятия и столпились в гавани у причала, громогласно и с чувством желая своим новым друзьям и союзникам счастливого и спокойного пути и доброго ветра. Последние крики охраны, патрулировавшей внешние ворота, слились с завыванием ветра в каньоне, и ледоход привычно полетел по замерзшему морю.
Вместо того, чтобы идти вдоль скал, Та-ходинг взял курс резко на север. Они должны будут пересечь бесконечную гряду спрессованного льда в другой точке и тем самым избегнуть встречи с пойолавомаарским флотом, если корабли их еще поджидают.
Этан стоял на мостике и провожал взглядом каньон, скрывший оставленный ими Молокин. Та-ходинг, счастливый как щенок, оживленно топтался около штурвала. Рулевые тоже выглядели довольными.
Когда он попросил капитана объяснить, почему у него такое блаженство на лице, тот ответил:
– Друг Этан, почему же нам не быть счастливыми? Мы плывем и под нами ровный чистый лед, а не камни и земля. Я знаю, что если я сейчас прикажу рулевому и мачтовым взять курс влево, “Сландескри” точно повернет влево, - и он длинной рукой описал в воздухе полукруг.
– Нам не надо больше гадать, к чему приведут эти маневры. И я больше не должен…
– Эй, на палубе!
– раздался с главной мачты крик впередсмотрящего.
– Пять куджатов влево - парус!
– Должно быть, какой-то торговый корабль направляется в город.
– Та-ходинг старался разглядеть что-нибудь в указанном направлении. Но горизонт был чист.
– Внизу на палубе!
– в крике впередсмотрящего зазвучала такая безотлагательная настойчивость, что все свободные моряки кинулись к борту.
– Еще четыре паруса рядом с первым… Нет, пять! И еще!
– Ты не думаешь, друг Этан… - озабоченный Та-ходинг не закончил фразу. Его радостное настроение пропало.
Широко расправив один дан, на мостик по ледяной дорожке ворвался Гуннар. Он опустил вниз руку, и дан закрылся, затем нетерпеливо подкатился к капитану и Этану.
– Поворачивай, капитан, - мрачно проговорил он, - конечно, это может оказаться караваном торговых кораблей, идущих вместе для большей безопасности, но нам лучше не рисковать.
Как бы подтверждая их худшие подозрения, снова раздался голос впередсмотрящего:
– Восемь, девять… я насчитал по меньшей мере пятнадцать парусов, а может, и больше!