Цикл оборотня (сборник рассказов и повестей)
Шрифт:
– Может, вы мне поверите в долг?
– Сомневаюсь, что папа римский курит «Мерит-100», но если бы и курил, я бы и ему не поверила.
Невинное выражение исчезло. Крысоподобный подросток какое-то время смотрел на нее с мрачным отвращением (что гораздо больше соответствовало его лицу, подумал Хоган), а потом принялся медленно рыться в карманах. «Убирайся отсюда, – сказал себе Хоган. – Ты никак не попадешь в Лос-Анджелес к восьми, если не будешь ехать, есть там буря или нет. Здесь такое место, где бывают только две скорости – медленная и нулевая. Заправился – и вон отсюда, выбирайся на шоссе, пока буря не разыгралась».
Он прислушался к правому полушарию… и последовало все остальное. Мальчишка с косичкой все еще рылся в карманах; всякий раз, вынимая пустую руку, он делался все мрачнее. Хоган не любил курящих – его отец, выкуривавший по две пачки в день, умер от рака легких, – но он представил, сколько еще придется ждать.
– Эй! Пацан!
Подросток обернулся, и Хоган сунул ему двадцать пять центов.
– О! Спасибо, дядя!
– Не за что.
Парнишка завершил расчет с толстомясой миссис Скутер, сунул в один карман пачку, а в другой – пятнадцать центов сдачи. Он и не подумал вернуть сдачу Хогану, на что тот и не надеялся. Таких мальчиков и девочек в наше время уйма – они катятся, словно перекати-поле, по всем дорогам от океана до океана. Наверное, они были всегда, но Хогану нынешнее поколение казалось неприятным и слегка жутковатым, вроде гремучих змей, который Скутер сейчас принес в подсобку.
Змеи в убогих придорожных магазинчиках вроде этого не способны убить; яд у них сцеживают дважды в неделю и продают в больницы, чтобы делать лекарства. Это так же надежно, как алкаши, которые каждый вторник и четверг являются сдавать кровь. Но все равно змеи могут укусить, и очень больно, если подойти к ним слишком близко и разозлить. Такая же, подумал Хоган, и нынешняя шатающаяся по дорогам молодежь.
Миссис Скутер выплыла из-за прилавка; при этом слова у нее на майке колыхались вверх и вниз, вправо и влево.
– Вам чего? – спросила она. Тон ее был таким же агрессивным?
Запад славится своим гостеприимством, и за двадцать лет, что он торговал здесь, Хоган имел много случаев убедиться, что это репутация чаще всего не заслужена, но этой бабенке было присуще все очарование бруклинской продавщицы, которую за последние две недели побеспокоили целых три раза. Хоган считал, что такой сервис все больше становится столь же неотъемлемой принадлежностью Нового Запада, как и ошивающиеся вдоль дороги юнцы. Печально, но это так.
– Сколько это стоит? – спросил Хоган, указывая через давно не мытое стекло на то, что называлось «КИТОВЫЕ КУСАЧИЕ ЗУБЫ – ОНИ ХОДЯТ!» В витрине было полно новинок – китайские напальчники, жевательная резинка с перцем, нюхательный порошку доктора Уэкки, рентгеновские очки, пластиковая блевотина («О, как реалистично!»), всяческие жужжалки.
– Не знаю, – рявкнула миссис Скутер. – Где коробка, интересно?
Зубы единственные в витрине не имели упаковки, но они действительно были китовыми, думал Хоган, даже сверхкитовыми, раз в пять больше тех надувных
Миссис Скутер сдула пыль с Кусачих Зубов, потом повернула их, пытаясь отыскать ценник на подошвах оранжевых ножек. Но не нашла.
– Не знаю, – холодно произнесла она, разглядывая Хогана так, будто это он украл ценник. – Только Скутер мог купить такое дерьмо. Они тут лежат, наверно, с Ноева потопа. Придется спросить его.
Хогану вдруг осточертела эта баба вместе с «Придорожным бакалейным и зоологическим магазином Скутера».
Кусачие Зубы были действительно на славу, и Джеку они, конечно, понравились бы, но он обещал – не позже восьми.
– Ладно, – махнул он рукой, – я просто…
– Эти зубы стоили вроде 15.95, можете мне поверить, – сказал Скутер у него за спиной. – Это не пластик – это металл покрашен в белый цвет. Они бы здорово кусали, если б работали… но она их уронила на пол в позапрошлом году, когда вытирала пыль, и они поломались.
– О-о, – разочарованно протянул Хоган, – жаль, конечно. Я никогда не видел таких, чтоб с ножками.
– Таких теперь полно, – продолжал Скутер. – Их продают в магазинах новинок в Лас-Вегасе и Драйг-Спрингсе. Но таких громадных я нигде не видел. Страшно было уморительно, как они шагали по полу, вроде как крокодил. Жаль, что старуха их уронила.
Скутер с укором посмотрел на ее, но она разглядывала тучи песка за окном. Выражение ее лица Хоган не смог понять – то ли печаль, то ли отвращение, то ли все сразу.
Скутер обернулся к Хогану:
– Если хотите: я вам могу отдать за три пятьдесят. Мы все равно избавляемся от игрушек. Хотим здесь устроить видеопрокат. – Он закрыло дверь подсобки. Платок теперь спал у него с лица на грязный перед рубашки. Лицо у него было изможденным и чересчур уж худым. Под пустынным загаром можно было разглядеть признаки серьезной болезни.
– Ну делай этого, Скутер! – резко повернулась к нему толстуха, чуть ли не наваливаясь на него.
– Дура, – ответил Скутер. – Смотреть на тебя не могу.
– Я тебе сказала отвести Волка.
– Майра, хочешь, чтоб он был здесь, в магазине, – поди приведи его сама. – Он замахнулся, и Хоган был удивлен – прямо поражен до глубины души, – когда она уступила. – Все равно это паршивый миннесотский койот. Слушай, друг, три доллара – и эти Кусачие Зубы твои. Добавь еще один и забирай майриного Во-ока придачу. А за пять я тебе уступлю весь этот вонючий магазин. Все равно он ни хрена не дает с тех пор, как построили новую магистраль.
Длинноволосый подросток стоял в дверях, срывая целлофановую верхушку с пачки сигарет и с интересом наблюдая за этой маленькой комической сценкой. Он переводил сверкающие серо-зеленые глазки со Скутера на его жену и обратно.
– Черт с тобой, – резко произнесла Майра, и Хоган понял, что она вот-вот разрыдается. – Не хочешь быть паинькой – придется мне самой. – Она прошли мимо, чуть не задев его своей грудью величиной с валун. Хоган подумал, что еще бы чуть-чуть – и маленький человечек вряд ли устоял бы на ногах.