Цикл "Пограничная трилогия"+Романы вне цикла. Компиляция. 1-5
Шрифт:
Вы еще очень молоды и, по-моему, любите драться так?
Ролинс собрался что-то ответить, но Джон Грейди быстро перебил его:
Да. Есть такой грех.
Перес улыбнулся. Ему было лет сорок с небольшим. У него были подернутые сединой волосы и усы. Он был строен и гибок. Он отодвинул третий стул, легко перебросил ногу через спинку и сел, поставив локти на стол и чуть подавшись вперед. Стол был покрашен малярной кистью, и через зеленую краску проступало название пивоварни. Перес сложит вместе руки.
Давно вы тут, драчуны, спросил он.
С неделю.
И как долго
Для начала, мы сюда не собирались, отозвался Ролинс. Так что наши планы тут вообще ни при чем.
Американцы в этой тюрьме долго не задерживаются, с улыбкой произнес Перес. Они проводят тут пару-тройку месяцев. Потом покидают нас. Здешняя жизнь им не по душе.
А вы можете сделать так, чтобы мы отсюда убрались?
Перес развел руками и чуть пожал плечами.
Да. Конечно.
Тогда почему вы сами здесь загораете, спросил Ролинс.
Перес снова улыбнулся, откинулся на спинку стула, а руками сделал такое движение, словно прогонял птиц. Этот жест плохо сочетался с его общей невозмутимостью, но, возможно, он счел, что так будет понятнее американцам.
У меня есть политические противники. Что еще? Буду с вами откровенен. Не думайте, что я живу тут припеваючи. Чтобы договориться насчет себя, мне нужны деньги, и немалые. Это стоит дорого. Очень дорого.
Тогда вы копаете не там, где надо, сказал Джон Грейди. У нас денег нет.
Перес грустно посмотрел на них.
Если у вас нет денег, то как же вы собираетесь обрести свободу?
Мы думали, вы нам расскажете.
Тут нечего особо рассказывать. Без денег на свободу лучше не рассчитывать.
Значит, мы отсюда никуда не денемся.
Перес пристально посмотрел на своих гостей. Он чуть подался вперед и снова сложил руки. Казалось, он размышляет, как лучше начать.
Все это очень серьезно. Вы не понимаете здешней жизни. Вы, наверное, считаете, что она сводится к борьбе за разные мелочи. Шнурки для ботинок, сигареты. Луча[88]… Это наивный подход. Вы меня понимаете? Главное вовсе не в этой ерунде. Нельзя оставаться здесь и сохранять независимость. Вы себе не представляете, как тут все устроено. Вы не знаете здешнего языка.
Он знает, кивнул Ролинс на Джона Грейди.
Нет, покачал головой Перес. Никто из вас его не знает. Может, через год вы кое-что начнете понимать. Но год для вас слишком много. У вас времени в обрез.
Если вы не докажете, что верите в меня, я ничем не смогу помочь. Понимаете? Я не смогу вам предложить свою помощь и поддержку.
Джон Грейди посмотрел на Ролинса.
Ты готов, приятель, спросил он.
Вполне.
Они отодвинули стулья и поднялись из-за стола.
Перес посмотрел на них.
Садитесь, пожалуйста.
Мы уже и так засиделись, сказал Джон Грейди.
Перес побарабанил пальцами по столу.
Вы очень глупы… Очень…
Джон Грейди взялся за ручку двери. Но внезапно повернулся и посмотрен на Переса. Его лицо было изуродовано, челюсть перекошена, глаз опух и посинел, как слива.
Почему бы вам не объяснить нам, что к чему? Вы говорите насчет доверия. Но если мы чего не понимаем, почему бы вам не рассказать нам, как тут все устроено.
Перес остался сидеть
Мне нечего вам сказать. Честное слово. Я точно знаю, чего ожидать только от тех, кто находится под моим покровительством. Но остальные… Он махнул рукой, словно отметая всех прочих. Они живут сами по себе. Это царство случайного. Только Господь Бог ведает, что им уготовила судьба. Но меня увольте… Я тут ни при чем.
Когда следующим утром Ролинс шел по тюремному двору, на него напал человек с ножом. Ролинс никогда раньше не видел его, да и нож, блеснувший у того в руке, был не выточенной из ложки самоделкой, а настоящим итальянским кнопочным ножом с черной ручкой и никелированным заплечником. Нападавший держал нож на уровне пояса и трижды взмахнул им, норовя полоснуть Ролинса по животу, а тот трижды пытался увернуться, втягивая живот, выгибая вперед плечи и раскидывая руки по сторонам. После третьего выпада Ролинс не выдержал, повернулся и, держась одной рукой за живот, побежал. Его рубашка сразу сделалась мокрой и липкой от крови.
Когда подоспел Джон Грейди, Ролинс уже сидел у стены, обхватив себя обеими руками и раскачиваясь из стороны в сторону, словно страшно замерз и теперь никак не может согреться. Опустившись на колени, Джон Грейди попытался убрать руки Ролинса от его живота.
Дай взглянуть.
Сволочь, паскуда, бормотал Ролинс, не обращая на него внимания.
Дай взглянуть, кому говорят!
Черт…
Ролинс бессильно откинулся назад.
Приподняв потемневшую от крови рубашку, Джон Грейди долго всматривался в порезы.
Могло быть и хуже.
Все хреново, пробормотал Ролинс.
Идти можешь?
Могу.
Тогда пошли.
…бормотал Ролинс. Раздолбай хренов.
Вставай. Не сидеть же здесь!
Джон Грейди помог Ролинсу подняться на ноги, и они побрели через двор к будке охраны. Дежурный уставился на них в окошко - сначала на Джона Грейди, потом на Ролинса. Потом он открыл ворота, и Джон Грейди сдал Ролинса на руки надзирателям.
Его отвели в какую-то комнату, усадили на стул, кто-то побежал докладывать начальнику тюрьмы. Кровь медленно капала на каменный пол. Ролинс сидел не отнимая рук от живота. Затем кто-то дал ему полотенце.
В последующие дни Джон Грейди старался как можно меньше ходить по тюрьме. Он внимательно смотрел по сторонам, надеясь распознать среди множества чужих лиц своего убийцу. Но все его опасения оказались напрасными. Никто и не думал на него нападать. За время, проведенное в тюрьме, у него появилось несколько друзей - человек из штата Юкатан, который не принадлежал ни к одной из местных клик, но пользовался всеобщим уважением, смуглый индеец из Сьерра-Леона и двое братьев Баутиста, которые убили полицейского в Монтерее, а труп сожгли. Их арестовали, потому что на старшем брате опознали ботинки убитого. Все эти люди сходились на том, что Перес - большой авторитет и о его подлинном могуществе остается лишь гадать. Поговаривали, что Перес свободно покидает тюрьму и по вечерам уходит в город, где, по слухам, у него была семья, а также, утверждали некоторые, и любовница.