Цикл рассказов «О бабах». Кубинские родственники

Андрей не понимал женщину, сидевшую напротив. Уже час он пытался втолковать, что ее приезд – ошибка, блажь его матери, которая на старости лет, видимо, сошла с ума. Чего только не придет в голову в восемьдесят четыре года? Андрей любил мать, но мириться с ее «тараканами» не желал.

Женщина не была похожа на сектантку или черного риелтора,

хотя, кто знает, как все эти мошенники выглядят. И, что самое неприятное, женщина нравилась Андрею: симпатичная, спокойная, вежливая. Поймав себя на мысли, что хочет угостить женщину кофе, Андрей вспомнил о причине ее появления и решительно встал:

– На этом поставим точку.

– Поймите, – женщина говорила тихо, – в моей практике подобные ситуации случаются регулярно. Редкий случай, когда люди принимают волю своих родных.

– Тем более, вы должны понимать тогда, что мой отказ – это обычная реакция, и тему эту мы закроем.

– Вы пожалеете потом, – женщина вздохнула.

– Это угроза? – Андрей был удивлен.

– Нет, конечно, нет, – женщина встала. – Это факт.

Она прошла в прихожую и замерла перед входной дверью.

– Я помогу открыть, – Андрей подошел к женщине совсем близко. От нее приятно пахло клубникой. Он снова задумался о кофе.

– Мне жаль, что так вышло, но желание вашей матери будет исполнено, хотите вы этого или нет, – женщина улыбнулась.

– С чего это вдруг? – Андрей не ожидал такого поворота событий. Битый час он объяснял, почему против, а воз и ныне тут. – Раз вы не понимаете, то знайте, что я согласия не даю, и обращусь в полицию, если увижу вас рядом с мамой.

– Ваша мать – дееспособна. Она лично является заказчиком по договору, и я здесь не для вашего разрешения, а чтобы дать вам возможность поучаствовать в реализации мечты вашей матери.

– Мечта? – Андрей усмехнулся. – Моя мать никогда не была на Кубе. Откуда у нее может быть там семья?

– Я уже говорила вам, что она познакомилась с кубинским парнем, когда училась в

институте. У них случился роман, родился ребенок, но парень уехал на родину, а вашей маме надо было учиться дальше. Она отдала малыша своим родителям. Через год парень вернулся, пообещал забрать ее и ребенка к себе, но вашей маме надо было доучиться, и он забрал только ребенка. Потом она ждала вестей от парня, но он пропал.

– Вы в это верите?

– Почему нет? Интернета не было, доступа к документам у простых граждан было не много, а Куба – не соседний городок, сами понимаете. Заграница. Она писала письма по оставленному парнем адресу, но безответно.

– Слушайте, – Андрей облокотился на дверь, – если бы и так. Моя бабушка – мать моей матери – точно рассказала бы мне, соседи опять же в деревне, не прошло бы такое событие незамеченным.

– Вы родились значительно позднее. Поздний брак, поздний ребенок. Бабушка не хотела ворошить прошлое, соседи забыли или переехали.

– Хорошо, допустим, вы каким-то чудесным образом находите этого кубинского парня, если он еще жив, и моего брата или сестру. Кто там был?

– Брат, да.

– Брата. Хорошо. И что? – Андрей развел руками. – И кому это надо? Мы – чужие люди.

– Это надо вашей матери.

Женщина ушла, но Андрей еще долго ощущал запах клубники в квартире. Клубника в середине декабря.

На выходных Андрей, как обычно отправился к матери. По пути он купил на рынке ее любимые яблоки, заглянул за пряниками в новую кондитерскую, подобрал клеенку на стол в хозяйственном отделе, предварительно отправив матери несколько вариантов расцветки. Несмотря на то, что уже год она была прикована к кровати и особо не передвигалась по квартире, она продолжала оставаться хозяйкой. «Хочу, чтобы было красиво, а то придут люди меня поминать, увидят страшную скатерть и подумают, что я совсем не имела вкуса», – это был весомый аргумент.

Конец ознакомительного фрагмента.