Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14
Шрифт:
— Спасибо, — с некоторой нерешительностью сказала Айрин.
— Вообще, ты наверное умнее твоей матери. Она иногда могла быть весьма туговатой, частично — из-за её невероятного упрямства, — добавила Роуз, глядя через окно в сад.
Айрин ощутила, как в ней снова стал закипать гнев:
— Мама обрадовалась бы его действиям не больше меня.
— Интересная вещь насчёт семей заключается в том, что каждый человек там играет свою роль. Люди обычно приходят к той части, которая им подходит лучше всего. Знаешь, какая роль больше всего подходила твоей матери? — спросила
Раздражённая, Айрин ответила:
— Я — не моя мать.
На миг взгляд Роуз метнулся к девушке, и Айрин почувствовала, как этот взгляд оценивает её достоинство — после чего Роуз снова стала смотреть в окно:
— Нет. Ты — не она. И твоя мать выполняла отнюдь не ту роль, о которой ты подумала. Когда вы были маленькими, она скрепляла вашу семью. Она была клеем, объединителем, но по мере того, как ты и остальные дети росли, это изменилось. Она стала защитницей семьи, стражем. А миротворцем в семье стала ты.
Щёки Айрин покрылись гневным румянцем:
— Если ты намекаешь, что…
— Я не приказываю тебе ничего делать, юная леди, — уверенно сказала Роуз, окоротив Айрин своим спокойным тоном. — Ты достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения. Я просто делюсь своими наблюдениями касательно тебя и твоих родных, чтобы ты могла принимать решения с умом.
Когда ваша мать погибла, твой брат, Коналл, взял на себя роль защитника. Твоя покойная сестра, Мойра, взяла на себя заботу о семье, каким бы странным это ни казалось. Они на самом деле не были готовы к этой работе, но они старались, — объяснила Роуз.
Айрин прищурилась:
— А что насчёт него? — спросила она, имея ввиду Мэттью.
— Мэттью был вынужден стать лидером, как бы плохо он ни был готов к этой роли. — Подойдя к печке, Роуз взяла чайник, и лить кипящую воду на чайное ситечко. — Ты знаешь, какова наихудшая часть работы лидера? — спросила Роуз.
Айрин промолчала.
— Лидеры берут на себя вину, — сказала Роуз, отвечая на собственный вопрос. — Не ища отговорок, они принимают вину за всё, что случается, и не важно, были ли они на самом деле виноваты. Лидеры не присваивают себе заслуги за успех, отдавая их тем, кого ведут за собой — а когда что-то идёт не так, они берут на себя ответственность за все ошибки.
В прошлом это делал твой отец. Он был отличным козлом отпущения, даже для Королевы. Но у него также была редкостная способность внушать людям доверие. Его харизма, и твоя мать, не дали ему стать полным изгоем из общества, несмотря на все трудные решения, которые он вынужден был принять. К сожалению, Мэттью не унаследовал этих его качеств, и твоей матери больше нет, — мрачно закончила Роуз.
Чувствуя неуверенность, Айрин подала голос:
— Не знаю, что я по-твоему должна делать, но я не собираюсь прощать его просто потому, что ты думаешь…
— Я лишь делюсь своим опытом, Айрин, — сказала Роуз, снова её перебивая. — Что ты решишь с этим делать — зависит только от тебя. — Затем она показала на сервант: — Если ты соблаговолишь достать чашки и блюдца, мы сможем подать чай к столу.
Когда
В спальне — в комнате, которую он делил с ней — его не было, как не было и в коридоре. Она не думала, что он пошёл бы в какие-то другие комнаты, поэтому наилучшим вариантом была мастерская позади дома. Как только она вышла наружу, площадь восприятия её магического взора расширилась, и она поняла, что снаружи его не было — это значило, что он почти наверняка ушёл в мастерскую.
В большинстве случаев это было верной догадкой, поскольку именно там он всегда предпочитал думать, и в этот раз Керэн не была разочарована. Открыв дверь, она вошла внутрь, и обнаружила Мэтта стоящим за столом для черчения — перед ним был расстелен большой, чистый лист пергамента. В его руке было перо, которое он держал над листом, будто готов был начать делать наброски в любой миг — но перо не двигалось.
Он пялился на страницу, чистую и лишённую смысла.
— Что ты делаешь? — невинно спросила Керэн.
Мэттью ответил безжизненным голосом:
— Единственное, что я могу делать.
— И что же именно?
Его взгляд на миг метнулся в её сторону, затем вернулся к лежавшей перед ним пустоте:
— Думаю. Ищу решение.
Керэн подошла немного ближе, до боли осознавая напряжение в воздухе вокруг него:
— Похоже, что ты застрял, — бросила она ремарку, заметив, как сжались его челюстные мышцы в ответ на её слова.
— Так всегда и начинается, — бесстрастно отозвался он, — с чистого листа. Если достаточно долго на него смотреть, что-нибудь обязательно придёт мне в голову.
Ей хотелось коснуться его, вытянуть часть напряжения из его плеч, но она была не настолько наивна, чтобы попытаться. В такие моменты любой контакт лишь заставил бы его оттолкнуть её прочь. Этот урок она постепенно усвоила со временем. Каким бы он ни казался рациональным, когда Мэттью был расстроен, к нему следовало подходишь лишь медленно, с боков. Он не стал бы говорить о том, что действительно его беспокоило. Ей нужно было следовать окольным путём, заставив его поговорить о чём-нибудь другом:
— Значит, так ты обычно начинаешь? — спросила она.
Он кивнул, не глядя на неё:
— Сперва я даю определение проблеме.
— Рассказывай.
— Мой отец уничтожит мир самим фактом своего существования, — пробормотал Мэттью.
Это было для неё новостью, поэтому она попросила его пояснить, задавая ему нейтральные вопросы — и он так и сделал. Ведя бесстрастную речь, он описал услышанное от Роуз, и как это сочеталось с его собственными наблюдениями. Ему потребовалось несколько минут, чтобы всё объяснить, и во время всего изложения его голос оставался спокойным, бесстрастным и лишённым эмоций.