Цикл вселенной

Саяпин Владимир

– Ты говорила, что умрут люди…

– Разумеется, умрут. Все до единого, – без малейшей запинки отвечает Управляющая. – Ты хочешь знать, почему? Потому что ты их убьёшь своими действиями.

В такой момент любая мелочь злит, так что нет причин удивляться собственной жестокости. Впервые в жизни Галактион сам себя пугает, но не может остановиться.

– Не пудри мне мозги! Ты!..

– Я не умею врать.

Она играет так тонко, так легко и изящно. Это всё равно, что попасть в компанию гангстеров и пытаться изображать мафиози, до того

всю жизнь проработав в офисе.

Такое чувство, будто бы мир ожил. Вот он, какой. Смотришь, знаешь, что нужно, но какие-то незнакомые механизмы путают все карты. Язык перестаёт слушаться, мысль прячется от внутреннего взора, слова забываются.

Всё время приходится себе напоминать, что это всего лишь безупречная актёрская игра искусственного интеллекта. И она не просто идеально сыграна, она спланирована без единой ошибки, моментально корректируется и просчитывается до самых мельчайших деталей. ИИ делает всё, чтобы создать максимальный эффект для одного единственного зрителя.

Получается, она не врёт. Если уничтожить реактор, погибнет всё человечество. Она должна была это просчитать.

– Какова вероя?..

– Выше критической, – предугадывает собеседница.

Она ни миллисекунды не сомневалась. Если выше критической, значит, больше девяносто девяти процентов. То есть, если нажать на кнопку, то умрут все…

– Сначала рухнут здания на гравитационной подушке, – даёт собеседница пояснение, которого так ищет бегающий взгляд. – Вместе с ними на Землю начнут падать спутниковые сетки, грузовой орбитальный транспорт, подстанции связи, а затем и стабилизирующий контур. Всё это без управления окажется в режиме ожидания. То есть, просто свалится вниз.

Она делает шаг. Рука вздрагивает.

– С ума сошла?! Я сейчас всех убью!

Прозвучало, как угроза, хотя самому было страшно. Хотелось просто подчеркнуть, что опасно пугать человека в таком состоянии, ведь она должна это просчитывать.

– В течение получаса вымрет около восьмидесяти процентов жителей планеты. Остальные умрут мучительной смертью от голода и жажды, или цепочки обрушений в течение следующих нескольких недель, потому что доступ к продуктам питания будет ограничен, а взращивать новые культуры некому, негде и очень долго.

– Стой, где стоишь!

Ещё чуть-чуть, и рука действительно дёрнется, рванёт рубильник, а тогда берегись.

Управляющая таким соблазнительным жестом прячет волосы за ушко, что мгновенно успокаивает. Она складывает коленочки вместе, наклоняется и смотрит в глаза слегка изнизу.

– Галактион, послушай, я не собираюсь тебя убивать, обманывать или даже останавливать.

Такой спокойный, уверенный голос. Лёгкий и изящный. Он, что, снова немного изменился? Она подбирает интонации, звуковые приёмы, манеры прямо на ходу, для каждой отдельной ситуации. Впрочем, сейчас это даже хорошо. Это успокаивает.

Рот от удивления слегка приоткрывается. Самое время добить юношу словами, которые он точно не ожидает услышать.

Управляющая

едва заметно улыбается и загадочно щурит глазки. Она делает шаг, качает бёдрами так, что взгляд против воли падает вниз. Ладонь больше уже не вздрагивает. Опасения есть, но она не станет мешать, ведь она прямо об этом сказала.

Наконец, девушка шутливо, очень нежно тычет в грудь пальцем. За ней появляется удобный анатомический стул. Как только Управляющая садится, то он будто перестаёт быть виден. Только лёгкая полоса искажённого света там, где находится прозрачная ножка.

– Больше того, я всего лишь хочу предложить тебе дать мне шанс тебя переубедить.

– А…

– Если не выйдет, – не даёт она перебивать. – То я позволю вернуться сюда и уничтожить меня, реактор и мир. Если ты этого пожелаешь.

Куда-то вдруг испарилась вся игривость. Её выражение, манера, голос и движения стали легче, невесомее, но серьёзнее. Пыталась ли она соблазнить, запутать или что ещё, сейчас Управляющая уже сменила тактику.

Только хочется узнать, как она угадывает мысли.

– Я даю обещание. Здесь нет подвоха. Мне нужен только шанс тебя переубедить.

Человеческий мозг не такой быстрый. Несколько мгновений Галактион стоит, не двигаясь. Медленно в нём угасает пламя разрушения. Она ведь обещает, что позволит вернуться. И всё бы к чёрту, но если человечество действительно тут же вымрет, то какой тогда в этом толк?

Ответ здесь может быть лишь один: никакая свобода не стоит бесконечного будущего всего человечества.

– Ладно…

Вздох отпускает всё, что накопилось. Все эмоции, страх, решимость, боль. Готовность умереть была совсем не шуткой. Всё исчезает с одним вздохом. Он отпускает и чувства, и все растраченные на них силы.

Управляющая молча улыбается. Она спокойно наблюдает за тем, как Галактион опускается на пол, садится, вздыхает, хватает руками голову. Ему придётся ещё какое-то время потратить на то, чтобы всё осознать, а затем ещё побороть шок. И этому состоянию только предстоит изменить юношу. Сейчас лучше всего дать ему отдохнуть.

– Чудесно. Завтра я обо всём расскажу, – шепчет собеседница.

Она смотрит ещё долго. Почти не двигается. Спустя некоторое время на Галактиона начинает действовать снотворный газ. Так даже лучше. На свежую голову справиться с шоком будет проще.

Ум медленно гаснет. В какой-то миг даже посещает мысль, что это конец, обман, яд. И ничто не может её остановить, кроме внезапного пробуждения.

– Ах!

В лёгкие врывается свежий воздух. Будильник ещё не сработал? Это был сон?

Галактион растерянно оглядывает свою квартиру.

– Я использовала снотворное, чтобы снизить вред стресса.

Этот голос ни с чем не спутаешь. Всего раз его получилось услышать, но он въелся в память навеки. За кроватью, раздвинув шторы, в кресле сидит Управляющая. Сегодня у неё рыжие, вьющиеся волосы, но лицо ровно то же. Стоит ли удивляться? Нечем заменить только безупречность.