Цикл "Выживальщики". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Я знал, что ты вернёшься! — сказал человек, — наше прошлое знакомство вышло не очень. Я поторопился. Но это было от неожиданности. Ещё никто и никогда не приходил ко мне так! Предлагаю начать с чистого листа.
— Это извинения? — спросил неожиданно для себя Спас. Он не собирался вступать в разговор, но слова вырвались как-то сами собой.
— Нет, конечно! — сказал человек, — мне не за что извиняться. Ты вторгся в мой дом! Так что извиняться должен был бы ты. Но я прощаю тебя и предлагаю просто поговорить.
— Кто ты? — спросил Спас.
— Ты приходишь в мой дом без приглашения,
— Я прихожу сюда не по своей воле, — честно сказал Спас, — сам не понимаю, как это получается. Так что, я не знаю где я и почему. Следовательно, и представляться не горю желанием. Я бы с радостью ушёл.
— Нет, дружок, так дело не пойдёт, — сказал человек вроде бы по-прежнему спокойно, но в голосе почувствовалась какая-то глухая и неотвратимая угроза. Всё вежливое общение этого человека было просто маской, которая была ему нужна только для того, чтобы получить нужную ему информацию как можно быстрее. Если так не получится, что он без раздумий перейдёт к насилию. А силы у него немерено, Спас это по прошлому визиту очень хорошо помнил, — я подготовился к твоему приходу и так быстро тебя теперь не отпущу.
Спас понимал, что он говорит правду. Уйти без разрешения не представлялось возможным. Незнакомец каким-то образом сумел его заблокировать здесь.
— А вообще отпустишь? — задал Спас резонный вопрос.
— Это зависит от того, как пройдёт наш разговор, — сказал человек.
— Получается, что я твой пленник? — спросил Спас.
— Ну, получается, что так, — едва заметно улыбнулся человек.
— Тогда, если ты узнаешь всё что тебе нужно, зачем тебе меня отпускать? — спросил Спас.
— Ты прав, незачем, — человек наконец-то убрал подбородок с подпиравшего его кулака и откинулся в кресле, — тебе остаётся только надеяться на мою добрую волю.
— А добрая ли она у тебя? — спросил Спас.
— Нет, — честно и без тени иронии сказал человек, — она у меня рациональная. Я делаю только то, что считаю полезным для меня. И это приносит свои плоды.
— Надо сказать, что плоды довольно скромные, — сказал Спас, имея ввиду жилище этого человека, и тот его прекрасно понял.
— Ты судишь о достижениях человека по комфорту его жилища? — человек не смог сдержать улыбку, — ну тогда ты просто дурак!
— Это не лучший показатель, — согласился Спас, — но если человек намекает на какие-то свои достижения и при этом живёт в пещере, то это вызывает диссонанс с традиционными представлениями.
— А зачем нам традиционные представления? Плевать на традиции и представления. Нужно отталкиваться только от собственных желаний и потребностей. У меня есть сосуд с водой, чтобы утолить жажду. Есть второй сосуд, из которого я непосредственно пью, потому что из большого пить неудобно. Какая разница из чего они сделаны? Главное, чтобы вода была чистая. Эти сосуды стоят тут не одну сотню лет и свою функцию выполняют. Как и лежак, как и шкуры на нём. Шкуры иногда приходится менять. Но не часто. Место для сна тоже выполняет свою функцию.
— А кресло? — спросил Спас.
— Да, кресло слегка выпадает из общей картины. Но всё дело в том, что простые вещи это не закон. Я просто захотел кресло, и всё. У меня были на то свои причины.
— Так ты и есть Директор? — спросил Спас, ничуть не сомневаясь, что угадал.
— Директор? — усмехнулся человек, — ну да, для некоторых я директор. Но мне больше нравится слово «Хозяин».
— Ну уж нет, — усмехнулся Спас, — хозяином я тебя называть точно не буду. Директором, ещё куда ни шло.
— На самом деле, это всё тоже не имеет значения, — сказал Директор.
— Но если ты такой могучий и всесильный, — спросил Спас, — зачем я тебе нужен? Зачем ты вообще тратишь время на разговор со мной?
— Потому что мне интересно! — слегка развёл руки в стороны Директор, — я хозяин и самому себе в том числе. Я могу себе позволить делать то, что мне интересно и хочется. Никогда себя в этом не сдерживаю. Видишь ли, во времени я, как и во всём остальном, не ограничен. Общаюсь с другими людьми я не часто. Я управляю большими процессами, мне не нужно отдавать никому распоряжения. Текучкой я не занимаюсь. Я контролирую стратегию, а не тактику. Так что, сам по себе разговор с кем либо, для меня явление исключительное. Обычно мне это не нужно. О чём мне говорить с рабочими тараканами?
— Откровенно, — сказал Спас, — остальных ты за людей не считаешь, получается, да?
— Это вопрос терминологии, какая разница за кого я их считаю? Ну, пусть они люди, тогда я существо более высокого порядка. Одно ясно, мы не равны. Так лучше? — спросил Директор.
— Но мне почему-то кажется, что ты человек, — медленно сказал Спас, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Да, я был рождён обычным человеком, но я прошёл большой путь и многого сумел достичь. Именно поэтому я выше. Я выиграл глобальную конкуренцию в масштабах человечества. Нет никого могущественнее меня! — сказал Директор.
— Это гордыня, — сказал Спас, — и не может быть, чтобы ты был самым-самым могущественным среди людей. Я в это просто не верю!
— Это не гордыня, это констатация факта, — сказал Директор, — в мире, конечно, есть силы, которые мне неподвластны. Силы, которые мне противостоят. Силы, с которыми я воюю! Но все эти силы это большие объединения людей. Человека же равного мне по могуществу не существует! Но и подчинение мне этих групп, а впоследствии всего человечества, это только вопрос времени. А оно у меня не ограничено.