Циклопедия
Шрифт:
— Ну что нам с тобой делать? Пытать, что ли?
— А хотя бы пытайте! Все равно не дам. Это мои мысли! Сугубо личные.
— Обещаю полное неразглашение информации. Строго между нами, — пообещал Яркула.
— Не пойдет.
— Дай я ему ноздри вырву! — заорал из-за спины вампира Ирдик. — Каков наглец!
— Все равно не дам! — Я вжался в стул, оглядываясь в поисках какого-нибудь подходящего предмета для самообороны.
Предмета, кроме старого Мусорщикова ботинка, засевшего в батарее, я не нашел, зато увидел на улице нечто довольно интересное.
— Смотрите!
— Отвлекает внимание! Сбежать хочет! — предупредил Ирдик. — Держи его за ноги, а я за руки!
— Да смотрите же, болваны! — в сердцах заорал я, вырываясь из рук Яркулы, намеревавшегося обхватить меня поперек пояса.
— Он назвал тебя болваном! — сказал Ирдик. — Каков наглец!
Яркула в свою очередь повернул голову в сторону окна и застыл, широко распахнув глаза и рот. Постепенно дошло и до джинна. Он тоже посмотрел и тоже застыл. Грех было не застыть!
Напротив платного туалета, на скамейке, стоявшей через дорогу, сидел Кант.
Но какой у него был вид! Перво-наперво, одет Кант был во что-то несуразное. То ли изрядно поношенное пальто, то ли хорошо сшитые между собой куски тканей неопределенного цвета. На голове шапка-ушанка с ярко-красной звездочкой в центре. Одно ухо отвязалось и наполовину свисало вниз. Кант болтал ногами, обутыми в незашнурованные ботинки, и мял в руках перчатки.
Но даже не это было самым удивительным. Слева и справа от Канта сидели небольшого роста человечки в серых плащах с задранными воротниками и широкополых шляпах, надвинутых на глаза… на глаз! Потому что это были циклопы! Правда, сейчас они походили на агентов из американского боевика про шпионов. Весьма маленьких агентов. Но все-таки!
Из парка, что раскинулся позади скамейки, медленно выходили маленькие человечки и, огибая сугробы, приближались к нам. За короткую долю секунды я насчитал не меньше десятка циклопов, показавшихся из-за деревьев, из-за ларьков и из переулков. Еще небольшая группа вышла из-за угла магазина «Обувь», что располагался неподалеку.
— Нас выследили! — дрогнувшим голосом сказал Яркула, — Нас поймали в ловушку!
Я соскочил со стула и, пробежав через комнатку, выскочил в основное помещение. Поскользнувшись на кафельном полу, почти проехал до противоположного окна и прильнул к нему. С этой стороны туалет почти вплотную прилегал к многоэтажным домам.
На скамейках, стоявших у каждого подъезда, сидели люди в плащах и шляпах и смотрели на меня.
«Их здесь не меньше трех десятков!» — подумал я.
«А с нашей стороны пятьдесят шесть, — отозвался в левом ухе Яркула. — Кажется, мы влипли по самые зубы!»
Развернувшись на пятках, я кинулся к двери. Прямо на моих глазах металлическая ручка начала медленно опускаться. Как в замедленной съемке, я увидел, что между дверью и косяком образуется тонкая щель, в которую врывается лучик света вперемешку со снежинками и чья-то неровная, сгорбленная тень… Времени на раздумья не было. Я прыгнул.
Вообще-то в школе я занимал первые места по прыжкам в длину с разбегом. Даже один раз ездил на спортивную олимпиаду района, но не показал там высших результатов.
Я не допрыгнул. Рухнул на живот и проехался по кафелю, чувствуя, как натягивается на груди рубашка. Доехал до двери и врезался в нее боком. Похоже, с той стороны меня не очень ждали, потому что дверь поддалась легко. Щель исчезла, вместе с тенью и снегом. А с улицы раздался характерный звук падающего тела. Вдобавок чей-то писклявый голосок грязно выругался. Я вскочил на ноги, провернул замок и удовлетворенно похлопал руку об руку.
Из комнатки показался взволнованный граф Яркула.
— Шестьдесят девять! Они все прибывают и прибывают… А ты зачем раздеваешься?
— Двери закрывал! — ответил я, спешно заправляя рубашку в штаны и натягивая свитер едва ли не до колен. — Они не собираются нападать?
— Хуже. Похоже, они собираются держать нас здесь, пока мы не вылезем сами.
— Откуда ты знаешь?
— Погляди сам.
Я вернулся в комнатку. Место около окна оккупировал Ирдик со стулом. Мы же с вампиром пристроились за его могучими плечами.
Циклопов действительно стало намного больше. Они сидели на лавочках в парке, прогуливались вдоль ларьков, рассматривали витрины магазинов. Примечательно, что обычные люди проходили мимо них, словно ничего не замечали. Людей вообще было немного, и это в разгар обеда! Да и машин на дороге поубавилось! Только одна проехала за все время, пока мы стояли у окна. А ведь центральная улица!
Кант, зажатый между циклопами в шляпах, держал в руках небольшой плакат, на котором большими печатными буквами было написано:
«СДАВАЙТЕС ТАК ИЛИ БУДИМ ГОЛОДАТЬ».
Перчатки лежали у него на коленях.
— А почему они не нападают?
Яркула пожал плечами.
— Боятся нас, я думаю. Мало ли что им Кант рассказал.
— Но их же миллионы!
— Пока только… мм… восемьдесят один, — не оборачиваясь, сказал Ирдик. — Потушите кто-нибудь свет. Им нас видно.
Я пошел к выключателю и погасил лампы. В комнатке стало темно и мрачновато. Хмурое зимнее небо довольно скупо раздаривало солнечные лучи.
— Но они маленькие и не воинственные! А мы с джинном как-никак хищники! Кровью питаемся и овощами!
— А я люблю лапшу «Доширак», — сказал Ирдик. — С курицей.
— Вот поэтому они и не нападают. Думают заморить нас голодом!
— Но мы же можем сотворить сколько угодно еды! — сказал я.
— Мы можем, — поправил меня Яркула. — У тебя не получится сотворить даже колбасные обрезки! И с водой проблема. Водного заклинания я не знаю, и Ирдик тоже! К тому же у меня застарелая болезнь — клаустрофобия. Если я пробуду в этой комнате еще два с половиной часа, у меня начнется приступ! — Яркула почесал подбородок, — А может, и через час. Последний припадок был у меня две ночи назад. Спать в гробах с клаустрофобией, скажу я вам, такая пытка! Каждый час просыпаюсь от приступов! Приходится вылетать, дышать свежим воздухом, а то проглочу свой собственный язык, и все!