Циклопы. Тетралогия
Шрифт:
Жесть. Глупость!! Но только так можно объяснить появление Извекова во дворе морозовского дома менее чем через сутки после побега. Платон не стал, что называется, дожидаться у моря погоды, бродить вокруг особняка. Он снова обштопал департамент и компанию Завьяловых, заставил их играть по своим правилам.
Умная сука!
Миранда еще вчера предупреждала: "Из Москвы, господа, надо уезжать в течении суток. Навряд ли департаменту удаться долго водить Платона за нос, изображая ж и з н ь в особняке. Но хочется надеяться, часов тридцать у нас есть".
Как оказалось, Платона вовсе за нос не водили. Сразу же после фиаско с
"Черт!
– разволновался Завьялов.
– Генерал и Миранда ведь обмозговывали этот вариант! Зачем же сделали поправку на нехватку времени?!"
Досада. Глупость. По всем прикидкам получалось, что некоторое время Платону не потребуется прослушка разговоров Ольги Александровны. По всем прикидкам Платон - в течении как минимум суток, а по сути и гораздо дольше!
– будет уверен: все его жертвы под замком в охраняемом особняке, а разговоры генерала и жены - пустая болтовня, Лев Константинович не будет обсуждать по телефону важные дела.
Как оказалось, Платон элементарно просчитал нормальные реакции нормальных человеков: родители не оставят детей в доме, который едва не разбомбили, пожилой мужчина не позволит волноваться обожаемой немолодой жене. Едва эти понятия обрели зримые доказательства в лице брюнета, засевшего в джипе, все стало выглядеть элементарной арифметикой. Как два плюс два.
Завьялов это понял, даже не дойдя до конца парковки. Чтобы скрыться из Москвы беглецам не хватило какого-то часа. Ранним утром Константинович смотался до полузабытого армейского приятеля, попросил того оформить на его имя микроавтобус с кондиционером и тонированными стеклами. Детей решили увезти на черноморское побережье. Спрятать их между другими каникулярными школьниками, тысячами выезжающими к морю, затеряться и оттуда двигать дальше. Автобус подадут к подъезду через час, Зоя выведет детей из дома, даже не дождавшись мужа. Так было решено уже давно: безопасность близнецов - первостепенная задача.
Борис шел и не решался поглядеть на окна Морозовской квартиры, до спазма сердца хотелось дать семье сигнал об опасности! крикнуть, помахать рукой "уходите, уходите из квартиры, они здесь, но я их уведу!". В кармане джинсов Завьялова лежал новехонький, ни разу не звонивший мобильный телефон, но Борис прекрасно понимал: вероятно, достать из кармана мобилу он успеет, но вот позвонит - вряд ли. Как только донесет трубку до уха - по нему тут же откроют пальбу. С Завьяловым Платон манерничать не будет, он здесь ради того, чтобы убить их всех. Звук выстрелов предупредит семью, но без всякого сомнения погубит Бориса, а возможно и Колиного сына.
...Держа Арсения за руку, Завьялов медленно брел по узкой дорожке между припаркованных вдоль дома автомобилей, прикидывал - успеют ли они скрыться от людей из джипа, если юркнут в одну из арок?
– Арсений, - негромко произнес Борис, - бросай к чертовой матери торт и рюкзак, как только мы дойдем до красной машины, шмыгни между бамперов и ходу! Жди меня... или кого-то из наших в том дворике, куда вчера ночью нас привела Жюли. Только сразу не подходи, убедись, что я - о д и н.
– Дядя Боря!
– простонал мальчишка.
– На парковке с той стороны дома еще одна машина с гадами! Как только я от вас отойду,
Твою ма-а-ать..., попадос конкретный. Завянь искоса бросил взгляд на Сеню...
Лицо маленького телепата стало чуть ли не фиолетовым от натуги. На висках вздулись синие выпуклые вены, из-под бейсболки на лицо, на шею струился крупный м у ж с к о й пот. Мальчик совершал какую-то предельно трудную взрослую р а б о т у, Завьялову показалось, еще немного и мальчишка без сил рухнет на асфальт.
Бежать стремглав от взрослых негодяев ребенок в таком состоянии точно не сможет, понял Завянь. Его поймают через сотню метров.
А позволять Извекову заполучить пацана телепата..., это все равно что третью мировую начать и проиграть с известным результатом: у этого урода планы даже не наполеоновские, Платон, поди, захочет под себя весь мир подмять. Используя носителя-телепата, катком проедется по головам.
– Арсений, ты сможешь как-то подать сигнал нашим?
– слизывая с губ соленый пот, спросил Завьялов.
Ребенок помотал головой:
– Нет, они не телепаты.
– Тогда..., нам остается надеяться только на Жюли, - сказал Завянь и мысленно добавил: "Или погибнуть. Но дать сигнал автоматными очередями".
Уже практически не осторожничая - Платон и так уже понял, что мальчик его узнал, предупредил Бориса, - Завьялов оглянулся: крупная собака чепрачной масти сидела у нужного подъезда. Позевывала сонно. Как ротвейлер-профессор догадалась, что идти за мужчиной и мальчиков категорически нельзя - непонятно.
– С собаками легче, - тихонько произнес Арсений.
– Они настроение как телепаты различают. Жюли почуяла, - нельзя показывать, что она с нами. Она пройдет в подъезд, предупредит наших.
"Хотелось бы, - подумал Борис.
– Но как она в подъезд зайдет?!" Любой жилец, увидев у двери огромную зубастую зверюгу - дверь перед ней не придержит, а тут же захлопнет, а уж с наружной стороны к крыльцу даже близко не подойдет!
Но мадам Капустина - славная умница!
– видать, не зря наполучала званий в своем времени. Поднявшись на лапы, ротвейлер попятился за выступ стены, демонстративно сел спиной к подъезду: к крыльцу шагала озабоченная тетка с тяжеленными пакетами. Сидящая спиной собака в ее сторону даже ушами деликатно не прядала, женщина устало перебросила пакеты в одну руку, разобралась с домофоном...
Буря-Жюли проскочила под пакетами, как четырехлапая ракета! Тетка взвизгнуть не успела, а собака уже скрылась в гулкой парадной.
Уф! Жюли предупредит, выдохнул Завьялов. Константиныч что-нибудь придумает. Лева-скалолаз обязательно придумает, как спасти детей и Зою! По крайней мере - запрется в квартире и позвонит в департамент, сообщит о появлении Платона! В квартире оставался еще один ни разу не звонивший телефон.
...Завьялов поглядел вперед: заставленный по обочинам машинами, неширокий проезд перед домом заканчивался зеркально подобными квадратными парковками на три ряда. С парковки на той стороне дома, навстречу Завьялову и Сене выезжал лаково поблескивающий черный Лексус (рангом чуть поменьше пятьсот семидесятого). Борис бросил взгляд через плечо: навороченная машина тоже тронулась, поехала за беглецами. Человек с хищным лицом, что сидел рядом с водителем, сдвинув набок нашлепку наушника, разговаривал по телефону.