Циклопы. Тетралогия

Обухова Оксана Николаевна

Извилистая трещинка могла указывать на новый ручеек...

Прежде чем к сидящему на тропе человеку медленно подъехал снегоход, на него выскочила остроухая черно-белая лайка. Самсон и один из его приятелей неторопливо обследовали путь, искали место, где Сектант мог спрыгнуть. Собака обнаружила "пропажу" раньше хозяев, но к моменту, когда охотники подъехали вплотную, уже успела получить телепатический приказ от Журбина и не смогла ослушаться - стояла словно вкопанная и не гавкала.

Субару остановился метрах в трех от Арсения. Седок слез со снегохода, направился

к неподвижному парню... Самсонов, оставшийся за рулем, перекинул на грудь винтовку и взял Сектанта на прицел.

О том, что произошло дальше, пожалуй можно и не рассказывать. Журбин погрузил охотников в легкий ступор, считал в их головах информацию - оба егеря с лайкой и два их гостя, как и ожидалось, остались на той стороне поляны искать следы испарившегося ездока Ямахи. Самсонов и его приятель безропотно помогли Арсению усесться на Субару, Сенька вытащил из кармана Самсона спутниковый телефон и приказал мужикам добираться до заимки пешим ходом.

Рутина. Привычная р а б о т а телепата.

Арсений посмотрел вперед: на тропе перед снегоходом уже сидела волчица, обогнувшая поле по опушке. Бока Лауры-Миранды тяжело вздымались, из открытой пасти пар валил. Сенька махнул варежкой за спину, предлагая волчице-диверсантке усесться сзади на сиденье. Проехаться и отдохнуть. Миранда отказалась, побежала впереди Субару по пробитой в снегах дороге.

Звонить своим с чужого телефона Журбин не мог. Провайдер спутниковой связи зафиксирует и оставит в памяти номер вызываемого абонента, а у Миранды, обычно легко справляющейся с проблемами слежения, не было инструментальной возможности обеспечить кодировку телефона.

Трубку у Самсонова парень изъял на всякий пожарный случай, поскольку понимал: до Острова он может не добраться - рухнет в снег и, замерзая, будет думать: "Вот взял бы телефон и спасся. Сказал отцу, где искать, куда идти на помощь..."

Последние несколько километров до Пустоши, мысль о звонке все чаще посещала Журбина. Но к моменту, когда Сенька окончательно созрел, остановил машину и потянулся в карман за телефоном, силы его совсем оставили. Арсений завалился на бок, рухнул в мягкий снег, в голове начало темнеть...

В щеку Журбина тут же воткнулся мокрый волчий нос! Понимая, что отключается, парень составил для Миранды топографическую хлебную карту и из последних сил окрасил красными пунктирными отметинами змеистую тропу: "Беги по этой метке, - сказал наставнице.
– Дорога выведет по топям до своих..."

Просить Миранду дважды не потребовалось. На Журбина обрушился снежный вал - работая лапами словно бульдозер, волчица-диверсантка забрасывала парня снегом! Надеялась, что под снежным одеялом Сенька не замерзнет до смерти...

Утопая в теплой сонной мути, за секунду до того как сознание полностью померкло, Журбин подумал: "Каравай провел бы своего создателя через Пустошь... Охранный оберег звал меня, манил и вел... П р о п у с т я т ли болота Миранду?.."

* * *

Очнулся Арсений от дикой боли в пальцах!

Поморщился: "Дежавю... Такое уже было совсем недавно... Больница, застывший на табурете полицейский..."

Парень открыл глаза. Над головой висел низкий бревенчатый потолок. Горло щекотала натянутая до подбородка выделанная звериная шкура. Шкуры закрывали обнаженное тело Сеньки в несколько слоев. Душили мягким ворохом.

Журбин услышал, что рядом кто-то дышит, повернул голову направо... И отпрянул!

Рядом с ним лежал незнакомец. Немолодой бледный мужчина с высоким интеллигентским лбом и острым носом, хранившим заметные вмятины от долгого ношения очков. Глаза незнакомца были закрыты, дыхание поверхностное и тяжелое.

Арсений легонько проник в голову соседа по лежанке... Пробежался по его памяти...

И заскрипел зубами! "Миранда!... Зачем она отправилась туда одна?!"

Арсений был не совсем прав. До поселка Миранду сопровождали его отец и глава островитян Борис Завьялов.

Лаура-Миранда привела к засыпанному снегом Журбину подмогу. Парня привезли на Остров и оставили на попечение Фаины, Миранда тут же поменяла носителя и в молодом кобельке Хватае отправилась обратно в поселок.

Позже Арсению сказали, что он и волчица проспали больше суток. Как эту бешеную гонку, выдержала пришелица, одному Богу известно. Она, конечно, переместилась в свежего носителя и получила от него прилив сил. Но это не снимало интеллектуальное перенапряжение: Миранда более трех суток не имела ни малейшей передышки! Она сражалась, защищала Сеньку, уходила от погони на четырех лапах, потом одна бежала через топи. А после всего этого, телепортировалась в Хватая и вновь ушла в поселок, зная, что там придется перемещаться непонятно сколько раз. Без отдыха, без роздыха - работать. Устранять опасность для существования островного поселения.

В дороге до поселка мужики позволили Хватаю-Миранде подремать в прицепе. Обустроили на санках теплую лежанку и довезли до опушки, минуя главную дорогу... Остались ждать в лесу - двум чужакам нельзя показываться в поселке, который до сих пор гудит от треволнений.

Хватай-Миранда вошел в поселок со стороны завода. Безупречная, тренированная память диверсантки хранила в себе все сведения о приисках, полученные Мирандой через Интернет. В память бывшей агентессы хроно-департамента намертво впечатались адреса и фотографии начальственного звена. Хватай-Миранда засел на небольшой парковке заводоуправления и начал ждать появления кого-нибудь из директоров.

Положа руку (или лапу) на сердце, Миранда могла бы и не заморачиваться с ожиданием руководителя. Ей было бы достаточно проникнуть на небольшой аэродром, расположенный в пяти километрах от поселка. Телепортироваться в любого механика и обустроить парочку диверсий: вывести из строя вертолеты и катер на воздушной подушке, который по воспоминаниям пилота Кутузова стоял в одном из ангаров. Лишить геологоразведочную экспедицию транспорта и возвращаться в поселок уже вместе с Журбиным. Арсению не надо многократно прыгать по чужим мозгам и зарабатывать разбалансировку. Придя в норму, телепат управился бы с обычными людьми, не показываясь им на глаза, с расстояния и сколь угодно раз.