Циклопы
Шрифт:
Лев Константинович отряхнул руки, обтер их о бедра и зашагал обратно, полный мрачных дум.
«Лев Константинович, это твой Коваль снайпера сюда отправил?»
«Он сука, — хмуро подтвердил Потапов. — Решил сыграть на опережение. Ударил первым, чтоб наверняка».
«Он…, прости, Лев Константиныч, знал, что ты…, - Борис замялся, не зная как сказать о том, что мысли п о д с м о т р е л, — что ты все так просто, без последствий не оставишь?»
Разведчик хмыкнул:
«Знал, конечно, сука. Потому и снайпера сюда отправил». — Генерал
«Лев Константиныч, объясни. Почему стрелок вообще решился пальбу открыть? К тебе полицейские приходили, ты уже мог рассказать о том, что Роман пытался выкрасть у тебя мемуары по приказу Ковалева… Он себя этим еще больше подставил!»
«Полицейские слишком быстро ушли, Борис, — ответил генерал. — Если бы я начал выдавать серьезную информацию, они бы задержались. Запротоколировали показания. А Дмитрий Федорович шельма — умная. В один момент все просчитал и понял — я сам решил его достать. Без всяких полицейских. Лично».
«А ты… — решил?»
На этот, четко поставленный вопрос, Потапов не ответил. Заговорил, продолжая начатое:
«Но могло быть и так. Снайпер получил задание. Не стал звонить заказчику о появлении рядом с объектом полицейских, выстрелил при первой же представившейся возможности…»
«А то, что в доме людей полно — его не волновало?»
«Боря, — усмехнулся контрразведчик, — полный дом каких-то там людей — полнейшая туфта. Если бы меня убрали, в дом можно было б заходить, как в общественную баню».
«Это почему еще?» — слегка обиделся Завьялов, считающий свою фигуру весьма представительной по виду.
«Вот эти вот «простецкие» ворота, Боря, — Потапов значительно постучал по металлической двери, — откроет только медвежатник. И то — не всякий. Ты думаешь, я случайно на этот гвоздик дважды нажимаю, а?.. Тут сигнализация, Бориска. Моими собственными руками обустроенная. Если дом поставлен на защиту, сюда ни одна зараза не проникнет. Двери разблокированы только если я дома нахожусь».
«Получается, Лев Константинович…, ты давно к подобному повороту был готов?»
«Нет. Дачные воры с бомжами достали. От них оборонялся».
«Дай бог здоровья этим лиходеям!»
Борис представил как компания, в полной растерянности стоит над мертвым генеральским телом и глазом не ведет в сторону забора, через который прыгают убийцы…
Иннокентий, Зоя и собака…
Черт! их реально уложили бы всех до одного! Просто на всякий случай, ради перестраховки, вдруг генерал поведал что-то своим гостям о личности заказчика убийства родственников!
Вероятно, эта картина была представлена Борисом — красочно, в подробностях, Лев Константинович утешил:
«Не куксись, друг. Теперь я суку Коваля первым уработаю. Он выбора мне не оставил. Тут: кто кого, он от нас уже не отцепится. Умный очень».
«Лев Константинович! Давай уедем
«Коваль этого и ждет, Бориска. Его люди, я уверен, уже на выезде из поселка обосновались. Я их за собой уведу, ребята пока здесь отсидятся».
Борис не знал, что ответить — Константиныч в сих вопросах шурупит лучше, — генерал решительно шагал через участок к крыльцу.
Едва войдя в дом и кивнув гостям «все в порядке, братцы, вылезайте из углов, опасность миновала», генерал на несколько минут сел перед компьютером. Быстро внес поправки в текст, перенес мемуары на флешку и, показав ее Капустиным и Зое, сказал:
— Здесь информация, за которой охотится Дмитрий Федорович Ковалев. И, возможно, его старший сын Михаил Федорович Ковалев. Так как из Димы уже песок должен сыпаться, все мог замутить его сынок. Они с папашкой — зря наполучавшем ордена — работали в одной структуре и сейчас рука об руку ходят. — Лев Константинович подержал флешку в руках, стиснул крепко-крепко: — Это — ваша страховка, братцы. Простите, что я вас втянул… Попали вы из-за меня. Попали — крепко. Флешка будет храниться в футляре, сделанном из бревна. Бревно — третье снизу в поленнице у бани. Запомнили?
Людские головы кивнули, Жюли запрыгала вокруг мужа, затявкала, пытаясь привлечь к себе внимание… Разволновалась что-то слишком.
Лев Константинович еще раз кивнул, прося прощение за опасную ситуацию, возникшую из-за его эпистолярных разборок, и пошел к оружейному ящику, готовить к сучьему отстрелу винтовку с оптикой.
Через какое-то время за его спиной возникла Зоя. Замерла, наблюдая за уверенными движениями генеральских рук.
Капустины отчего-то отнеслись к оружейной подготовке без внимания, унеслись к компьютеру, еще до того как Лев Константинович винтовку из ящика достал.
Лев Константинович с демонстративной беспечностью чистил винтарь, насвистывал фальшиво, Завьялова просил не лезть под руку ни с советами, ни с комментариями.
Перед мысленным взором Бориса мелькали образы: здания с господствующими крышами, проходы, дворики, какой-то высоченный пандус, решетка ливневой канализации… Огромное прозрачное окно некого офиса, представленного генералом… Сквер. Дорога. Забор. Мусорные бачки. Остановка общественного транспорта. Номер на заднице уходящего троллейбуса…
Семья Капустиных, не извещенная о команде «не лезть под руку», вышла из кабинета шумно: с ликующим повизгиванием и хлопаньем дверью. Увидев генерала, с прищуром целившегося в стену, чуть-чуть опешили:
— Лев Константинович…, мы что… на войну собираемся?! — высказался за себя и женушку Капустин. Жюли присела под его ногами и вытянула тощую шейку в сторону винтовки. Глаза собачки невозможно выпучила.
— Мне тут надо одну проблемку решить…, со старым приятелем, — невозмутимо, откладывая длинноствольное оружие в сторону, сказал Потапов.