Циникус Утопист и лихие политтехнологи
Шрифт:
– Шмары, нары, пожары, кошмары!
– Слово "кошмары" воскликнул он дико, с надрывом и взмахнул крыльями.
Пасквиль закружился в чёрной воздушной воронке... и мгновенно, с дьявольской сверхскоростью перенёсся прямо к Сенатору республиканцу, ярому премьер-русофобу Америки.
Сенатор был небольшого роста, крепкий, с тяжёлыми плоскими собачьими челюстями, которые были утыканы бронебойными, неимоверной прочности зубами, способными перекусить кольт, как кость, пополам, чем он очень гордился. Но вот русские "калаш" и "хрен"
Обожал Сенатор Стафтерьер, премьер-русофоб Америки, читануть известного бзикмодерниста Циникуса Утописта. И, когда пасквиль шлёпнулся ему с потолка прямо на стол, он потёр руки в предвкушении большого удовольствия! Он всегда говорил об утописте Циникусе только мажорным тоном: "Наш человечек, наш гусь - никогда нас не подведёт!"
Прочитав пасквиль, Сенатор Стафтерьер упал на диван и стал кататься по нему и так сильно ржать и лязгать челюстями, что вдруг в горле у него душераздирающе заскрежетало. Испугавшись скрежета, смеяться сразу прекратил и смазал скорее горло жиром белой акулы.
– Умеет же этот Циникус, - позавидовал он, - этот гусь - как никто!
– изводить и мочить свой народ, этих одноклеточных матрёшкиных!
Сенатор, сняв халат, надел пиджак и брюки, сунул пасквиль в папку - и рысью в Белый дом.
Сверхдемократ, надменный Чёрный Президент исключительной нации, развалясь в кресле, жувал жвачку, прихлёбывал из кружки свой неразлучный чёрный кофе, глядел на портрет осла (символ демократической партии), который в золочёной рамке висел на стене. И чувствовал Президент себя по очереди то Наполеоном, то Тиранозавром, а то пупом Вселенной.
Неожиданно вскочив с кресла, ринулся к зеркалу и завертелся вокруг него, любуясь собою и поворачиваясь то одним боком, то другим, то задницей. То голову задирал высоко.
– Ах, я прекрасный, ах, я премудрый, - восхищался он, - ах, я архигениальный и сверхбожественный!
Он взял колокольчик и в нетерпении зазвенел им.
Вошла секретарша.
– Ну как я!
– воскликнул надменный Президент, сияя от гордости и вертясь, выпячиваясь весь так вперёд, словно из шкуры своей хотел выпрыгнуть.
Она страстным голосом прошептала:
– Все в восторге от тебя! А я и премьер Кэмерон - восторженнее всех!
– Ну а дальше, скажи мне, кто я!
– Роскошный, бесподобный, кайфовый!
– Дальше, дальше!
– кричал он.
– Дивный, феноменальный, фирменный!
– загибала секретарша пальцы, считая.
– Царственный, непревзойдённый, ангельский, святой!
– добавлял он и тоже загибал пальцы.
– Великолепный, нарядный!
– Дальше, дальше!
– Ненаглядный, страстный, аппетитный!
– Не насмотришься на меня, не надышишься!
– продолжал он.
– Звёздный, сказочный, чудненький!
–
– Шоколадный, мармеладный, банановый, апельсиновый! Страшно, как хорош, глаз не оторвёшь!
– Ещё, ещё, больше хочу, больше! Мне всего этого мало! Хочу свеженького услышать!
– Ну... как супер ты мозговит, башковит, ослик мой. Ну, обалденный, офигенный ты просто!
– Она, подскочив к портрету осла, ткнула в него рукою.
– Даже он не может поспорить с твоей красотою!
Восхищённый и поражённый, воскликнув "ах, ах!", Чёрный Президент упал в кресло.
– А вот это, чистая правда!
– вытянул он вверх тонкий указательный палец.
– Даже этот осёл, символ демократов, не вправе сравниться с моею красотою!
Он гордо подошёл к окну... и пожелтел как лимон: по зелёной лужайке шёл прыгающей походкой Cенатор Стафтерьер, приговаривая: "Ать-два, ать-два, шире шаг".
– Чёрт дери, этого Стафтерьера на запчасти!
– выругался Чёрный Президент.
– Ко мне его не пускать. Видеть не хочу эту республиканскую морду.
– Понятно, - улыбнулась секретарша, - эту морду мало кто хочет видеть.
– Скажи ему что хочешь. Можешь наврать этому туполобому солдафону, что я превратился в комара и улетел на Марс.
– Хорошо, божественный мой осёл, - ответила она и вышла.
Надменный Президент на всякий случай спрятался за стол: сел там на пол своим костлявым рыбьим задом и вытянул ноги. Сунув в рот сладкую конфету, стал играть на телефоне в войнушку.
Тут позвонил ему украинский Президент Потрошенко, известный на весь мир как потрошитель своего народа, и радостным тоном сообщил:
– Я долго думал, Чёрный Папа, и наконец-то придумал, как очень быстро и эффективно закончить войну на Донбассе! Моим планом ты останешься доволен.
– Интересно, что за план?
– Я их всех там до одного передушу и выпотрошу.
После минутного затишья Сверхпрезидент исключительной нации холодно ответил:
– Это, парень, твои личные проблемы - каким способом разделаться с ними. Не забывай, что я лауреат Нобелевской премии мира, поэтому мне не следует вникать в тонкости разнообразия убийств. Передушишь ты их всех, выпотрошишь или сожжёшь - дело твоё. Для меня важен конечный результат. Чтобы там было тихо, как на кладбище, понял меня?
– О кей, Чёрный Папа, - сказал Президент Потрошенко, потрошитель своего народа, - будет как на кладбище.
– Послушай, потрошитель, скажи мне, ответь, чем отличаются негры от чёрных, знаешь?
Потрошенко немного подумал, вспотел и всхлипнул:
– Прости меня, Чёрный Папа, не знаю.
– Негр не тот, кто чёрный, - а тот, кто вкалывает как проклятый и выполняет неблагодарную работу. Когда ты захватишь Донбасс, нам потребуется много белых негров, запомни.
<