Цинковый поцелуй
Шрифт:
Кое-что в этом направлении она предпринять успела… А потом встретила Михаила.
Первая встреча не запомнилась… Кристина даже не поняла, что за человек вошел в офис: рост средний, внешность средняя, одет неброско. Быстро проследовал в комнату для переговоров, она решила: очередной клиент, из постоянных, судя по тому, как уверенно держится…
Потом-то она пригляделась к той самой неброскости и убедилась: кургузый пиджачок Михаила – из самой последней, весенней, коллекции популярнейшего модельера и именно так, слегка кургузо, должен смотреться (через полгода фасон докатился до питерских
Тогда, в первый раз, она не заметила эти детали, неброские, но знаковые. И никак не связала визит Михаила (и его портфель) с тем фактом, что в конце рабочего дня выдавали зарплату. Платили в «Орионе», разумеется, «серыми», как в те годы повсеместно было принято – меньшая часть по ведомости, под роспись, большая часть в конверте.
Спустя две недели визит повторился. Как раз под аванс… Она опять ничего не поняла. В комнату для переговоров, где вновь обосновался визитер, сначала зашли оба директора, вдвоем, затем к ним присоединилась главбух, а когда Нина Ивановна вышла, то пригласила туда же начальника отдела маркетинга и одного из менеджеров… В принципе, ничего странного, если ведутся переговоры о крупной сделке – сначала достигается договоренность с руководителями, затем ставят в известность непосредственных исполнителей…
И лишь в очередной визит – накануне очередной получки – Кристина сообразила связать воедино эти два факта. Черный инкассатор? Видывала она в Ольгино таких вот, неприметных… Расспрашивать что-либо о них в казино считалось крайне дурным тоном.
Но здесь она поинтересовалась, словно невзначай, – не успевшему до конца освоиться сотруднику любопытство простительно… Ей объяснили: это наш финансовый директор, не больше и не меньше. И не только наш, оттого и появляется так редко. Имя и фамилия – Михаил Кронов – показались знакомыми, Кристина проверила, заглянув в штатное расписание – ну точно, финансовый директор числился в «Орионе» всего лишь охранником.
Маша, второй бухгалтер, пояснила тет-а-тет за чашечкой кофе: ну да, оформлен в охрану, ну ты же понимаешь… И улыбнулась очень многозначительно.
Даже при желании Маша большего рассказать не смогла бы, сама была не в курсе, – поняла Кристина значительно позже. А тогда просто подивилась второй ипостаси финдиректора.
Если бы кто-то сказал в тот день, что ей тринадцать лет придется носить эту фамилию, быть Кроновой, Кристина Королёва рассмеялась бы звонко и весело, как умеют смеяться девушки на двадцать первом году жизни.
Банк – не «Техстройпром», другой, Михаил не любил складывать все яйца в одну корзину – находился в Кузнечном переулке, в небольшом и уютном двухэтажном доме, целиком занимая здание. Центр, место достаточно многолюдное, но публика совсем не та, что в двух шагах отсюда, на Невском. Нет досужих туристов – рядом рынок, в переулке снуют покупатели и смуглые разноязыкие продавцы.
Припарковаться пришлось в отдалении.
Она не пошла налево, в оперзал для физических лиц, поднялась – по шикарной парадной лестнице, широкой, мраморной, – наверх, на второй этаж. Там находились кабинеты руководства филиала, а чуть дальше по коридору – зал для юридических лиц. Кристина наверху не задержалась, прошла на другую лестницу, узенькую, тесную, и спустилась по ней на подвальный этаж. Только так, через второй этаж, здесь и попадали в подвал. Было ли это сделано специально, для пущей безопасности банковского хранилища, или же просто не стали переделывать прежнюю неудобную планировку, Кристина не знала.
В зал с ячейками сразу попасть не удалось, кто-то там уже был, а сразу двоим клиентам находиться возле сейфовых ячеек запрещали правила. Пришлось ждать. Недолго, минут десять, но тянулись они как десять часов, десять лет, десять жизней… Двое суток, минувших после того, как Кристина увидела цифры в графе «Кредит», прошли не так тягостно. Все-таки она что-то делала, чем-то могла занять и отвлечь себя, а сейчас стояла, тупо уставившись в стену, и мысль в голове билась одна: да или нет?
Томительное ожидание завершилось, безупречно вежливый молодой человек провел Кристину в хранилище, отпер своим ключом замок на дверце ячейки, после чего удалился.
Она осталась в одиночестве. Низкий потолок нависал, давил. Шаги уходившего банковского служащего отдавались громким эхом. В спину пялился немигающий глаз видеокамеры.
Этот момент ее всегда угнетал – одна под землей, в леденящей тишине, перед стеной из нержавеющей стали; дверцы ячеек, выстроившиеся несколькими рядами, отчего-то напоминали ей о морге, о его многоместной холодильной камере… Черт знает почему родилась и закрепилась такая ассоциация – может, из голливудских фильмов? В морге Кристина была единственный раз, перед похоронами отца. И, разумеется, в заведении при районной больнице не имелось в те годы заморской холодильной техники.
Она помедлила секунду-другую, затем шагнула к ячейке, достала свой ключ от второго замка. Щелк, щелк… Затем набрала код на внутренней дверце… Готово, можно открывать недра секретного хранилища.
Но Кристина не спешила, достала из сумочки футляр с серьгами – сегодняшний визит был идеально замотивирован: забрала из починки дорогое украшение, которое хранить дома нет никакого резона.
Других предлогов для затягивания времени не нашлось. Надо или открыто и честно признаться самой себе: она боится сменить томительную неизвестность на жестокое разочарование, или…
Кристина потянула дверцу. Ячейка открылась.
Прозрачная папка с застежкой-кнопкой лежала справа, у самой стенки. Вернее, стояла, прислоненная к ней. Сквозь пластик было видно, что внутри – нетолстая пачечка каких-то распечатанных на принтере документов, и верхний из них – либо накладная, либо счет-фактура, Кристина не приглядывалась, документы ее не интересовали абсолютно. Интересовал значок, начертанный маркером в углу папки.
Глаза неожиданно заслезились. Она видела, что значок есть, но не могла его разглядеть.