Цирк "Гладиатор"

Порфирьев Борис Александрович

Лишь когда казаки повернули, вспомнила о сыне, побежала домой.

Мальчишка зашёлся в плаче, старуха лежала, отвернувшись к стене, заткнув ухо грязной подушкой. Жильцов не было. Они вернулись позже. Первый раз Дуся видела

их такими возбуждёнными; глаза их горели:

— Как его Филипп–то кирпичом!..

— Я схватил его за ногу, тяну его с коняги!..

— Заплакал!.. Вот те и казак!..

— Когда вместе — сила!.. Да-а…

Дуся, прикрыв пальтишком сыночка, облокотившись на руки, смотрела на них и растроганно думала:

«Все вместе — сила. Вот всегда бы так…»

Сын тянул грудь; его жадные глотки вызывали на спине приятные мурашки. Он насытился, отпихнулся ручонками. Дуся взяла грудь в руку, стала водить розовым соском по его губам — дразнить. Он смеялся во всю рожицу, моргал, когда капли молока попадали в глаза.

— Ешь, — шептала она любовно. — Ешь, мой роднулечка, ешь мой маленький…

Так, играя с сыночкой, она и уснула под возбуждённый говор рабочих.

А наутро шоссе было черно от народа.

Она взяла ребёнка на руки, вышла на улицу. Люди шли к Нарвским воротам — мужчины, женщины, старики. Песня плыла над ними:

Вихри враждебные веют над нами,

Тёмные силы нас злобно

гнетут…

В бой роковой мы вступили с врагами,

Нас ещё судьбы безвестные ждут…

Дуся присоединилась к толпе, стараясь попасть в её размеренный шаг.

Впереди взвилось красное знамя… Ветер развевал его, оно трепетало, плыло надо всеми…

Из переулков шли, застёгиваясь на ходу, рабочие, женщины… Демонстрация росла…

— Свобода! Да здравствует свобода!

— Бастовать до полной победы!

Заиграли медные трубы оркестра — это шли солдаты.

— Ура! С нами!

Оркестр играл что–то бодрое и беспокойное.

Солдаты пошли рядом. Двое из них несли красное полотнище с надписью «Долой войну!». И вдруг Дуся узнала в одном из этих двух солдат Никиту.

— Никита! — закричала она. Прижимая ребёнка, кинулась к нему. Но плотная толпа мешала бежать, увлекала за собой, её толкали в бока, в спину.

— Никита!

Он не слышал, шёл вперёд. Вот уже скрылся из глаз, только над толпой плыло его полотнище. Звуки «Марсельезы» подчинили всех общему ритму. Люди шагали в ногу — плотными рядами, плечо к плечу.

Поддаваясь их единению, Дуся крепко отбивала шаг, прижимала ребёнка к груди…