ЦИРК МОЕЙ ЖИЗНИ
Шрифт:
Никого не было видно. Хотел было закрыть глаза, как, вдруг, услышал сквозь мёртвую тишину в номере чьё-то дыхание. Сел на кровать и тут же стал вглядываться в темноту.
Всё также никого не было видно. Обратно собрался лечь спать, как, неожиданно для себя, увидел в темноте блеск глаз и улыбку белых, как снег зубов.
Так машинально нажал на кнопку настольной лампы и обалдел от неожиданного зрелища. Прямо напротив меня сидел огромный негр. С большими накаченными мышцами.
Мне никогда
– Джон! – протягивая свою огромную лапу, представился негр и стал мне что-то говорить на своём языке.
– А-ле-к-са-н-др! – чуть ли не по буквам, выдавил своё имя, моя рука утонула в клещах чёрного гиганта.
Тут же отдёрнул свою руку обратно. Мы внимательно смотрели друг на друга. Джон, что-то начал мне рассказывать про себя. Из его разговора, кроме слова спорт, ничего не понял. В страхе разглядывая его.
– Водка! – неожиданно, сказал Джон по-русски и достал из своей сумки бутылку водки. – Пить водка будем.
– Хорошо! Будем пить водку. – согласился, тут же пошёл мыть бокалы, которые стояли на столе у графина.
Когда вернулся обратно из ванной, то на столе была шикарная закуска. Такого никогда ни ел. Кусочками нарезана копчёная ветчина. Маленькие баночки с консервами.
Бутылки с разными напитками. Разных форм шоколадки. Завёрнутые булочки. Все выглядело ярко и пестро, словно попал на карнавал или выставку продуктов, где-то в странах Латинской Америки. Даже бутылка русской водки выглядела иначе.
– Мир! Дружба! Америка! Русия! – все то, что мог сказать Джон по-русски, поднимая бокал с русской водкой.
Ни единого слова не знал на его языке. Поэтому кивал головой и поддакивал Джону. Мы выпили по бокалу водки. Джон стал кашлять и задыхаться после выпитой водки, запивая её каким-то напитком из своих бутылок.
Джон налил мне напиток в бокал. Попробовал и тут же едва не выплюнул обратно в бокал, то была сода с солью. Такую гадость мама давала мне тогда, когда у меня болело горло.
Сейчас был вполне здоров и не нуждался в таком лекарстве. Закуска Джона, мне понравилась больше. Усиленно нажимал на ветчину и на консервы в банках.
После хорошей закуски налил в бокалы водки. Джон уже был хмельной. Махнув рукой, как заправский мужик с русской деревни, Джон с лёгкостью опрокинул в себя второй бокал и уже не запивая водку своим напитком, принялся закусывать на мой манер.
Под следующий бокал водки Джон достал из своей сумки все запасы закуски, которые в своём большинстве были дружно съедены. Совершенно ничего не знаю о генах человека.
Но так думаю, что с рождения в человеке заложено что-то в генах. Тому может
Так до встречи с Джоном мог посчитать на пальцах, сколько раз выпил водки за свою прошедшую жизнь. Не очень-то любил выпивать.
Но, несмотря на такую мощь Джона, он после первого бокала был пьян. После второго бокала – сильно пьян.
Когда мы с ним на равных осушили одну бутылку водки, Джон готов. Он не мог ни есть и ни пить. Настолько пьян, что валялся на полу, как тряпка.
У меня, наоборот, пьянка быстро прошла от одной только мысли за то, что споил американца. Теперь мне, возможно, грозит пожизненное заключение, как минимум, а то и вовсе расстрел за пьянку с капиталистом?
Надо было мне принимать какие-то экстренные меры. В гостинице была ночь. Все спали. Возможно, что и дежурные по этажам спали? Но чем могут нам помочь дежурные от перепоя? Лишь вызвать милицию.
– Джон! Душ! – сообразил. – Пойдём в душ, тебе легче будет. Джон! Быстрее пойдём в душ. Голову мыть.
Не знаю, понял меня Джон? Возможно, что душ звучит одинаково на всех языка? Однако, Джон пополз на четырёх мослах в сторону душа. Прямо в своём спортивном трико Джон завалился в ванную.
Стал усиленно поливать на него из душа холодной водой и себя освежил холодной водой. Мне стало легче. После двухчасового душа Джон, постепенно, стал приходить в себя.
Переодевшись в сухую одежду, Джон сидел на своей кровати. Ругал себя на своём языке, стукая кулаком по голове. Сидел напротив и молчал.
Когда солнце своими лучами добралось до храма Василия Блаженного, стал собираться в дорогу. Очень тщательно побрился. Почистил зубы белым порошком.
Сполоснул рот зубным эликсиром. Надел свежую одежду. Попрощался с Джоном. Пошёл к двери с ключами. Джон так и остался сидеть на своей кровати.
– А-ле-к-са-н-др! – также по буквам, как ночью, окликнул меня в стельку пьяный Джон. – Презент! Презент!
Джон показывал мне на стол, заваленный не распакованной закуской, оставшейся с ночной пьянки. Совсем не мог понять, какой ему презент-брезент нужен от меня.
Английский язык не знаю. Пожал плечами и стал ему объяснять, что ничего от него не понимаю, что он от меня хочет. Тогда Джон взял мою сумку и сгрёб в неё все то, что было в упаковке на столе.
После этого понял, что презент на его языке обозначает подарок, а не ткань. Естественно, что не мог уйти от него и не оставить Джону что-то на память.
Но у меня не было ничего ценного в сумке. Один только свёрток с чеканкой и картина, которые привёз на выставку. Мне все равно не суждено было выставлять свои художественные работы.