Цирк монстров

Бовен Патрик

— Ну что ж, добро пожаловать, Конни. Извините, что приходится принимать вас в такой непрезентабельной обстановке, но обстоятельства вынуждают меня вести спартанский образ жизни. Дело в недостатке средств… Не то чтобы я жалуюсь — когда проводишь всю жизнь в разъездах и иногда ночуешь под открытым небом, учишься ценить простые вещи, — но итог уж очень далек от идеала, о котором я мечтал… — И слегка поклонился — худой, высохший, но все еще элегантный в своем вечном льняном костюме, порядком потрепанном. После чего предложил: —

Чай, кофе?.. Называть вас мисс или миссис? — прибавил он.

Конни явно не ожидала такой любезности. Она слегка покачала головой:

— Мистер Дент…

— Я ведь уже сказал: зовите меня Джордж.

— Хорошо, Джордж. Сейчас мне придется вас оставить. Пол собирался поговорить с вами наедине. Он много о вас рассказывал…

Отец рассмеялся — глухо и хрипло, но без малейшего сарказма. Это был искренний смех.

— Спасибо. Я ценю вашу тактичность.

— Могу я кое-что сказать? — спросила Конни.

— Пожалуйста.

— Я вас представляла себе этаким деревенским грубияном. Мрачным типом с татуировками на руках… ну, что-то в этом роде.

— И?..

— Но на самом деле вы совсем другой. Я нахожу вас очень обаятельным.

— Думаете, обаятельный человек не может быть преступником?

— Честно говоря, мне трудно представить вас в тюрьме.

Отец горделиво выпятил грудь:

— Позвольте представиться: заключенный Рэйфордской тюрьмы. Место для худших из худших. Именно там был поджарен на электрическом стуле Тэд Банди [14] .

14

Тэд Банди (1946–1989) — американский серийный убийца. — Примеч. пер.

— В самом деле?

— Кстати, у электрического стула есть прозвище: «старуха Спарки». Насколько я знаю, он существует там до сих пор, хотя сейчас приговоренным к смертной казни делают смертельную инъекцию.

— Кстати, я помню песню рок-группы «Линьярд Скиньярд» — «Четыре стены Рэйфорда». О заключенном, который мечтает сбежать.

— О, это наша любимая песня. Каждый из нас ее постоянно мурлыкал под нос. Это ведь и правда мечта любого заключенного.

Конни протянула ему руку:

— Рада была с вами познакомиться, Джордж.

— Весьма польщен, мисс Ломбардо.

Отец смотрел ей вслед, пока она не скрылась из вида. Потом вздохнул:

— Конечно, твоя жена Клэр хороша собой, но в этой девушке просто бездна природного шарма.

— Ах вот как? — сухо сказал я. — Но как ты можешь их сравнивать, если ни разу в жизни не видел мою жену?

Он снова сел в свое кресло-качалку, сцепил руки и прижал кончики указательных пальцев к губам. Закрыл глаза.

Прошло некоторое время.

Потом его веки слегка

разомкнулись.

— Ты ведь не идиот, Пол. Никогда им не был. Полагаю, ты проверил журнал посещений.

Он говорил, конечно, про толстую засаленную тетрадь, которую дал мне Эдвар. Ту, в которой я обнаружил знакомую подпись, что потрясло меня до глубины души. Мой отец даже не пытался ничего отрицать.

— Да, она в самом деле меня навещала.

— То есть как? — с трудом выговорил я, поскольку меня душил гнев.

— Я ее не заставлял, если ты вдруг так подумал. Она приезжала по собственному желанию. Одна, без Билли. Она выбирала время, когда должна была вести уроки танцев.

Когда должна была вести уроки танцев.Вот так вот.

— Несколько раз она отменяла свои уроки, чтобы меня навестить. Надеюсь, из-за этого у нее не возникло серьезных проблем. Кажется, руководству клуба не нравились ее отлучки…

Невероятно. Вот почему Клэр ничего не говорила мне об отмененных уроках — она ездила к моему отцу. Не к любовнику, как я опасался. Вроде бы это должно было меня обрадовать, но никакой радости я не чувствовал.

— Ты, конечно, предпочел бы, чтобы мы никогда не встретились, — продолжал Джордж. — Но она сама решила познакомиться со мной. И привезла мне фотографии Билли. Они здесь, даже у меня при себе.

Он вынул конверт из кармана пиджака. Его взгляд стал умиротворенным, почти нежным. Он протянул конверт мне:

— Посмотри. Там и твои есть. И твоей матери.

Последняя фраза наконец вывела меня из оцепенения.

— Я запрещаю тебе общаться с моей семьей! — резко сказал я. — Раз уж тебе так нужны были фотографии, попросил бы их у меня!

— Да ты бы ради меня и пальцем не пошевелил.

— С чего ты вдруг решил пообщаться с Клэр?

— Я уже стар. Старики сентиментальны.

— ТЫ МЕНЯ БРОСИЛ!

Я выкрикнул эту фразу во весь голос, даже не отдавая себе в этом отчета.

— Ах вот как? — проговорил отец с нехорошей улыбкой. — Значит, это я уехал от тебя на другой конец страны? Это я постарался сделать все, чтобы ты видел во мне какого-то прокаженного, к которому нельзя приближаться? Я даже не был у тебя на свадьбе, даже не держал своего внука на руках!

Он сделал усилие над собой, чтобы успокоиться, но я видел, что он весь дрожит.

Однако это меня ничуть не смягчило.

— Ты — чертов псих и наркоман! — заявил я, упирая указательный палец ему в грудь. Его глаза превратились в две узкие щели. — Ты никогда не проявлял никакого интереса к семье! — продолжал я. — И сейчас то же самое, просто ты боишься загнуться в одиночестве! Единственное, что тебя когда-либо интересовало, так это твои животные. Джордж Дент и его… — Я обвел широким жестом окружающее пространство. — И его гребаный зверинец!